В темноте на корабле, даже небыстром, утратить способность видеть – очень плохо. Ночью команда обычно ориентируется по звездам, как сотни лет делали моряки. Но у капитана Оскара Джонсона не было и этой возможности, поэтому он использовал единственный оставшийся способ: точный расчет траектории.

Само это название указывает на эффективность метода. Используя новые навигационные точки в качестве ориентира, капитан Джонсон верно определил местоположение «Валенсии». Но расчет может быть смертельным, и, вместо того чтобы направить корабль в пролив Хуан-де-Фука, между островом Ванкувер и материком, он нечаянно направился на сам остров.

Ослепленная непогодой и направленная на ложный курс неверным расчетом «Валенсия» напоролась на риф в пятидесяти футах от берега, у мыса Пачена в юго-западной части острова Ванкувер. Говорят, что звук металла, рвущегося о скалы, был похож на крик десятков людей. Все случилось внезапно, и команда немедленно включила задний ход, чтобы сойти со скал.

При осмотре повреждений было установлено, что в корпусе очень большая пробоина. Вода поступала быстро, и не было надежды отремонтировать корабль. У судна не было переборок и отсеков – их будут ставить потом для защиты от потопления как раз в таких обстоятельствах, – и капитан знал, что надежды нет. Поэтому он включил передний ход и направил корабль на скалы. Он пытался не разрушить «Валенсию» полностью, а вывести ее на мель, надеясь, что она затонет не так быстро.

Вот тогда-то и начался настоящий ад. Прежде чем капитан Джонсон смог организовать эвакуацию, шесть из семи спасательных шлюпок были спущены за борт. Три из них перевернулись по пути вниз, и люди из них выпали. Еще две перевернулись, едва коснувшись воды, а шестая просто пропала. В конце концов только одна лодка добралась до берега благополучно.

Спасательный трос

Фрэнк Лен был одним из немногих, выживших в том кораблекрушении. Позже он описал место происшествия во всех ужасающих деталях:

«Крики женщин и детей смешались в один жуткий хор с воем ветра, брызгами дождя и ревом бурунов у скал. Как только пассажиры выбегали на палубу, их смывало огромными волнами, высокими, как мачты корабля. Судно стало разваливаться почти сразу, и женщин и детей привязали к снастям выше уровня моря. Было невыносимо жалко видеть хрупких женщин, одетых лишь в ночные рубашки, стоящих босыми ногами на мерзлых тросах и пытающихся руками прикрыть детей от ледяного ветра и дождя».

Примерно в то же время последняя спасательная шлюпка под управлением боцмана Тимоти Мак-Карти добралась до берега. По его словам, последнее, что он видел, покинув судно, были «отважные лица, смотревшие на нас через поручни разбитого корабля, и – сквозь туман и брызги – отзвук величественного гимна, который пели женщины».

Положение было безнадежным. Оставшиеся члены экипажа попытались выстрелить спасательный линь в деревья на верху ближайшей скалы. Если бы кому-нибудь удалось добраться и закрепить этот линь, остальные пассажиры были бы спасены. Первый линь запутался и порвался, но второй благополучно долетел до верха скалы.

Нескольким мужчинам даже удалось добраться до берега. Их было девять, во главе со школьным учителем по имени Фрэнк Банкер. Но когда они добрались до верха скалы, то обнаружили тропинки, идущие влево и вправо. Банкер выбрал левую.

Если бы он выбрал правую, то они нашли бы этот второй линь за несколько минут и могли бы спасти оставшихся пассажиров. Вместо этого он вел людей вдоль телеграфной линии более двух часов, прежде чем сумел сообщить властям о происшествии, отчаянно взывая о помощи.

Помощь выслали, но, хотя три корабля на всех парах шли к месту крушения, скверная погода и бурное море не давали подойти ближе и что-нибудь сделать.