Потом массовые аресты. Призывы очистить страну от бродячих волшебников. Лозунги вроде: "Магия на страже закона!", или "Магия — людям!". Что же произойдет дальше? Мир увидит первый спутник земли, запущенный в космос при помощи магии. Изобретут телевидение, в котором заложены основы теории магии. Автомобили на магической тяге. Сотовые телефоны. Интернет. Омолаживающие крема и мази. Все с помощью магии. Ни капли без волшебства…

Фима поспешно убрала зеркальце в среднюю полку.

Забыть о будущем, которое прошлое? Остаться в настоящем?

А что если ей дан шанс прожить свою жизнь заново. С этой самой отправной точки. Принять решения, которые она не успела принять. Обдумать то, о чем не задумывалась. Совершить поступок, который не совершила…

Но кто дал ей этот шанс?

Никто?

Фима поднялась и подошла к окну. О. запах сирени. За окном привычный пейзаж — тихая улочка, узкая дорога, еще не до конца заасфальтированная. Дворник лениво гоняет пыль из одного конца двора в другой. Детишки в коротких штанишках бегают за футбольным мячом. Этот мир такой спокойный, такой предсказуемый.

Фима вернулась за стол. Перебрала все фотографии. На самой последней фотографии из стопки был запечатлен старик с безумно вытаращенными глазами. Он держал подмышкой шкатулку, а свободной рукой пытался закрыть камеру…

Когда-то давно один бродячий волшебник решил прервать страдания остальных и изобрел могучий артефакт, способный уничтожить всю магию в мире… Но нашелся также и другой волшебник, который испугался за свою жизнь. Он создал Хранителей…

Фима нахмурила лоб. Не может быть. Волшебник на фотографии был ей хорошо знаком. Даже слишком хорошо.

— Вот зараза!

Бабушка Фима убрала фотографию в карман и решительно направилась к двери.

О, этот сладкий запах сирени. Он не хотел ее отпускать.

Может быть, попробовать прожить жизнь заново?

Дверь распахнулась, не успела Фима дотронуться до ручки. На пороге стоял майор Семенцов с большим букетом цветов — пышных роз.

— Куда-то собралась? — проворковал он.

— По делам. — невозмутимо ответила бабушка Фима.

Аромат роз смешивался с ароматом сирени и кружил голову. В теле зародилась какая-то неестественная слабость.

— Зачем по делам? Останься! Я так долго ждал удобного момента, что бы… что бы признаться тебе в любви! — майор Семенцов протянул Фиме букет роз. У Фима закружилась голова.

— Так ты меня все-таки любил?

— Ни дня не мог прожить.

— Но почему не признался… сразу?

— Испугался. Ты такая строгая. Такая… правильная! — глаза майора Семенцова восхищенно горели. Фима не могла устоять. Ну, просто не было сил.

— Но ведь сейчас же ты признался! Наконец-то!

— Я пересилил себя! Я хочу, чтобы ты осталась здесь со мной навсегда!

Фима улыбнулась. На глазах навернулись слезы. Вот он — поворот в жизни, который она в свое время не успела заметить. Важный? Безусловно… Взгляд Фимы упал на отражение в зеркале книжного шкафа. Изображение вышло искаженным и бледным, будто выпрыгнувшая на свет тень… Из зеркала на Фиму смотрела умудренная годами бабушка, чуть сгорбившаяся под натиском времени, накрашенная в строгих тонах, одетая в старомодный стиль — в современном мире так уже точно не одеваются. Но с пронзительно голубыми, молодыми глазами.

Бабушка Фима вздрогнула. Перевела взгляд на майора Семенцова. Он все еще держал в протянутой руке букет цветов и улыбался. Теперь майор походил на застывшего оловянного солдатика.