— Я вижу Храм! — пробормотала муза. — Он… он великолепен!

— Ты все еще хочешь идти со мной? Потому что, ну, если тебе все равно, ты можешь возвращаться…. Куда бы ты там не хотела возвращаться.

Муза перевела взгляд с вершины холма на крысолова. В ее глазах светилась радость. Так бывает со всеми, что впервые видит Храм, порождение фантазии самого одаренного существа в мире. Только сам Брокк знает, сколько талантливых душ скопилось у него в коллекции. А, может, и он уже давно сбился со счета.

— Я что, похожа на идиотку? — прошептала муза. — Не побывать внутри такой красоты? Он и вправду весь из зеркал, или это такой оптический обман?

— Нет, не обман. Когда солнце поднимается высоко над горизонтом, от стен Храма отражаются лучи и разлетаются по всему миру. Бродячие волшебники могут видеть отражение солнца. И еще некоторые волшебные существа.

— А улыбки?

— Что?

— Раз есть зеркала, должны быть и улыбки.

— Ну, так вот же одна из них. — крысолов осторожно дотронулся пальцем до губ музы. И тотчас отдернул руку, засмущавшись.

Муза улыбнулась еще шире.

— Не бойся, я не кусаюсь. — сказала она. — А ты познакомишь меня с Брокком?

— А тебе хочется?

— Если потом произойдет конец света, я уже не успею ни с кем познакомиться.

Крысолов промолчал. Идея о конце света с каждой минутой становилась все менее привлекательной.

— Пойдем, или как? — прищурилась муза.

— Пойдем. — отозвался крысолов. — Я думаю поговорить с Брокком о конце света. Может, он передумает.

— Он двадцать лет пытался найти артефакт, а теперь, ты думаешь, просто возьмет и послушает тебя?

— А откуда ты узнала, что двадцать лет?

— Я много чего знаю. — отмахнулась муза.

— Может, тогда расскажешь?

Она улыбнулась и подмигнула.

— Не расскажу. Всему свое время. — и припустила бегом по ступенькам.

Крысолову ничего не оставалось, как побежать следом за ней.

А на вершине холма сверкал в лучах поднимающегося солнца Храм Зеркал и Улыбок.

Тело Умника слегка присыпало белоснежной крупой.

Хватка присела на одно колено и провела кончиком пальцев по заиндевевшему лицу. Казалось, что человек без очков сейчас откроет глаза и вцепится в шею Хватки мертвой, эээ, хваткой. Но этого не произошло. Умник был окончательно и бесповоротно мертв.

Хватка до сих пор не могла поверить в то, что Умник сначала пропал из ее жизни, потом возник вновь, превратившись в какого-то маньяка, в монстра… Зачем тогда вообще нужны чувства, если он делают с людьми… такое. Если, подчиняясь чувствам, превращаешься в монстра, причиняешь боль любимым людям и даже после смерти дергаешь за самые чувствительные струнки в глубине души…

— Не нравится мне это кладбище. — пробормотал Клим, осматриваясь. — Мне кажется оно, ну, совсем новое. Как будто эти могилы вырыли здесь незадолго до нашего прихода.

— А так и есть. — ответила Хватка. — Захоронения свежие.

— Мы их догоняли, этих мертвецов. — сказал Вальдемар.

Клим пожал плечами. В принципе, кладбище не стало нравиться ему больше. Хотелось быстрее покинуть это место и оказаться где-нибудь в тепле, чтобы ноги укрывал плед, а на столике стояла чашка горячего чая. И отчаянно хотелось нарисовать какую-нибудь картину. Чтоб с зеленым лугом, одиноким деревцом и — обязательно — золотистым рассветом. Мрачные картины Клим рисовать не любил.