– Здравствуй, Владимир, – приветствовал племянника Зак, подавая руку.

Володя ответил на рукопожатие, но как-то вяло. И даже подобием вежливой улыбки не одарил. А при виде бутылок с пивом так и губы поджал неодобрительно.

– Что невесел? – поинтересовался Зак с воодушевлением. – Беспокоит что-то?

– Нет, – Володя покачал головой.

– В школе как?

– Да нормально у него в школе, – обеспокоено вмешалась в диалог Анастасия Фёдо-ровна. – Отличник он у меня. Одни пятёрки носит.

– М-да? – удивился Зак: по его представлениям, "одни пятёрки" в шестнадцать-то с по-ловиной лет может приносить из школы только законченный и потерянный для общества "зуб-рила". – Молодец, хм-м…

Володя никак не отреагировал на похвалу. Видно, о чём-то своём задумался.

Сергей Фёдорович забрал у сестры бутылки и прошёл на кухню, где немедленно откупо-рил одну. Отхлебнул. Боль в правой ноге усиливалась, и это Заку очень не нравилось. Он сел на табурет.

В кухню вошла сестра.

– Борщ будешь? – спросила хлопотливо.

– Не надо мне твоего борща, – отмахнулся Зак. – Скажи лучше, чем Володя-то зани-мается?

– Учится.

– Это понятно. Интересы у него какие?

– В секцию ходит.

– Спорт – это хорошо! – заявил Сергей Фёдорович, прикладываясь к бутылке. – А в какую секцию?

– Да вроде, лёгкая атлетика. В лагерь они весной выезжали.

– Не курит? Не пьёт? По девочкам не бегает?

– Типун тебе на язык! Нет, конечно!

– Странно… – обронил Зак задумчиво.

– Что тебе "странно"? – завелась вдруг сестра. – Он же не Юрка этот… Шнырёв!

– Ну ладно, ладно, – Зак поднял примирительно ладонь. – А музыку какую слушает?

– Хорошую, – с гордостью сообщила сестра. – Органную. Хоровое пение слушает. Не этих безголосых лохматых…

– Так.

Зак решительно встал и прямо с открытой бутылкой пива в руке направился в комнату к Володе.

– Ты чего, Серёж? – засуетилась сестра, почуяв разом неладное.

– Да так, осматриваюсь, – объяснил Зак неопределённо. – Можно? спросил он, по-стучав в прикрытую дверь володиной комнаты.

– Пожалуйста.

В маленькой, три на два, комнате было чисто. Не просто чисто, а очень чисто. И прибра-но – практически идеальный порядок. Ни тебе сваленных кучей тетрадок, ни тебе разбросан-ных изгрызенных на кончиках карандашей и засохших шариковых ручек, ни тебе пластинок в заляпанных кофеем конвертах, ни тебе старых потёртых кассет, ни тебе полуразобранного в окружении деталей магнитофона, ни тебе плакатов с волосатыми и неопрятными рок-кумирами – ничего даже подобного здесь не было. Чистый коврик на полу, убранный диван, письменный отцовский стол с совершенно пустой столешницей, маленький с тщательно протёртым экраном чёрно-белый телевизор, пустая книжная полка. Кстати, почему книжная полка пуста?.. Хотя нет, одна книга там всё-таки лежала – в чёрном и строгом твёрдом переплёте, но без надписей на корешке.

Вид этой комнаты окончательно утвердил Зака в его крепнущих подозрениях.

– Ты, говорят, у нас отличник, – обратился он к вскочившему ему навстречу Володе.

Володя опустил глаза и пожал плечами.

– Значит, кончишь школу с золотой медалью? А на кого дальше учиться будешь, ещё не решил?

– Нет пока…

– Изменился ты сильно, Володька, – отметил Зак, пристально Володю разглядывая.