Ксандер поцеловал Гвен и притянул ближе к себе, а она положила голову ему на грудь. Женщина провела рукой по побледневшим шрамам, которые остались от ран, когда Маркос спас генерала от смерти, и почти вознесла благодарственную молитву.

– Нам, наверное, пора задуматься о ребенке, – неожиданно произнес Ксандер.

Гвендолин резко села и посмотрела на него.

– Мне кажется, я пропустила ту часть разговора, которая привела тебя к этому решению.

– Ну мы же всегда говорили, что когда-нибудь хотим завести потомство? Просто сейчас это дело стало более срочным. – Ксандер грустно посмотрел на жену, будто его самого тяготила обязанность завести наследника.

Гвен снова его поцеловала.

– Не для этого нужно заводить детей. Я не говорю, будто мне не нравится сама мысль о потомстве, но теплая уютная гостиная в Ро Хейране – гораздо более подходящее для ребенка место, чем военный лагерь. Если, конечно, ты сможешь мне пообещать, что война не продлится больше девяти месяцев…

Ксандер обнял ее за шею, и они сплелись в крепких объятиях.

– Я не хочу, чтобы ты погибла, – прошептал он. – И сам не хочу умирать. А еще я хочу наследника.

– Тогда тебе нужно постараться сохранить меня в живых. Ведь именно мне нужно выносить ребенка. А ты – расходный материал.

Они рассмеялись, а потом снова начали страстно целоваться. Гвен придерживала одеяло, не позволяя ему сползать с их голых плеч, и смех плавно перешел в страстные стоны. Где-то в глубине души ей очень хотелось верить, что они находятся в той самой уютной гостиной в Ро Хейране. Или в Ро Тирисе. И на красных коврах их замка играет ребенок, счастливый народ наслаждается летним теплом, а во всей стране царят мир и покой.

Ингрид Слеза в городе Фредериксэнд

Весенние месяцы во Фредериксэнде всегда пролетали особенно весело. Ингрид обожала потоки талой воды, которые прокладывали себе путь с окрестных гор и весело журчали на городских улицах, стекая к низким фьордам. Она строила через них мостики и пускала в плавание самодельные кораблики, и те мчались в стремительных потоках кристально чистой воды. Отец рассказывал ей легенды о первых вождях и о том, как они строили город и проложили в нем широкие сточные канавы и шлюзы, через них теперь каждый год устремлялись к морю талые воды. Когда она еще была принцессой – дочерью верховного вождя, – Ингрид устраивала в эти дни ежегодный праздник: дети пускали по ручьям кораблики, и владельцы самых быстрых из них получали призы.

– Эй, девчонка! А ну пошла оттуда, а то еще упадешь, – окликнул ее Бейранд Каменное Сердце – очень высокий воин с мощной грудью, обтянутой медвежьей шкурой. Ее нянька. Ну то есть сам он заявлял, будто сторожит ее. Но оба понимали: на самом деле его определили ей в няньки. Ей было пятнадцать, и она могла прекрасно обойтись и без няньки, и без сторожа. Но люди Медведя, захватившие Фредериксэнд, справедливо считали, что без надзора она просто сбежит. Она наверняка бы попыталась.

– Я ни разу не падала. Я же не такая жирная, как ты.

Для своего возраста Ингрид была низкого роста, но ловкая и сильная, а энергия у нее била через край. Алахан всегда говорил, что владеть боевым топором ей не суждено, но с ножом она может стать настоящим кошмаром для врагов.

Девушка пригладила длинные каштановые волосы и улыбнулась Бейранду.

Тот что-то неразборчиво пробурчал в спутанную черную бороду. Он несколько раз ее бил, но потом Рулаг Медведь приказал ему прекратить. И теперь она в отместку издевалась над ним при каждой возможности, ведь за шалости ей не выбьют оставшиеся зубы.