— У них и своих хватает. Кроме того, их информационные системы значительно лучше. Если они живы, то затратят на восстановление намного меньше времени, чем мы.

— Как вы умеете все упрощать, Элиот. — Встал Карлос Круз, Гуманитарные науки. — Если мы узнаем, что они погибли — мы должны лететь вперед, если живы — все равно вперед.

Элиот широко улыбнулся:

— Разве я не прав?

— Я только хотел сказать, что не все так просто. Вопрос, который вы до сих пор не задавали: есть ли у нас моральные обязательства по отношению к Ново‑Йорку?

— Так есть или нет?

— Думаю, что есть.

Элиот выдержал паузу, тщательно подбирая слова:

— Я бы не стал делать категоричных заявлений. Решение должно быть принято в соответствии с практическими интересами. Как бы вы, например, поступили, если бы к вам обратились с мольбой о возвращении по причине, скажем, того… что Ново‑Йорк нуждается в антивеществе для поддержания жизнеобеспечения?

— Что за вопрос? Конечно, нам нужно было бы вернуться.

Инженер рассмеялся. Элиот вел себя сдержанно.

— Что ж, это был провокационный вопрос. К тому времени как мы сбросим скорость, развернемся, полетим… на борту корабля почти не останется антивещества. И пройдет, в лучшем случае, года три, пока мы его восстановим. Если бы нам и удалось продержаться так долго, они бы за это время уже нащупали какой‑нибудь дополнительный источник энергии. Наверняка такое послание — лишь хитрый трюк, попытка заманить нас обратно, чтобы отдать в руки убийц. А именно это они и сделают, даже если их намерения и не будут столь коварны.

— Пока нам ничего не угрожает, — сказал Виеджо, — и еще долго не будет угрожать. Лично я считаю, что мы должны будем проигнорировать их просьбу о помощи. — По аудитории пронесся глухой шепот одобрения.

— Давайте не будем зря тратить время, — предложила Севен. — Прежде всего нам необходимо разработать план действий на тот случай, если в течение следующих двух месяцев от них не поступит никаких сведений.

— А что, если затормозить сейчас? — спросила О'Хара. — Это даст нам не менее двух месяцев свободного полета.

— Около пяти, — поправил Элиот. — Но не забывайте, что наш корабль — не шаттл, который можно запустить и остановить в любой момент. Если мы будем отступать от программы, то вскоре нарвемся на неприятности. — Он обвел взглядом присутствующих. — Проголосуем? Кто за то, чтобы затормозить сейчас?

«За» проголосовали только семь человек. О'Хара решила воздержаться. Ее единомышленником оказался инженер Службы поддержки — Сато. Элиот кивнул ему:

— Я знаю, что у вас на уме. Поделитесь со всеми.

— Да, мы с Элиотом уже спорили по этому поводу. Некоторые из нас верят, что можно изменить путь, увеличить скорость, и это сэкономит нам тридцать четыре года путешествия.

Многие из вас будут еще молодыми, когда мы прибудем на Эпсилон. — Сато перевалило за девяносто.

— Но все ваши исследовательские материалы сомнительны!

— Еще одно основание для торможения — необходимость сберечь время до полной расшифровки материалов. Если события развернутся так, что нам удастся увеличить скорость в два, четыре раза, мы сможем сберечь антивещество, которое сейчас очень быстро теряем.

— Довольно интересно, — сказала Севен. — Элиот, вы мне об этом не рассказывали.

— Я думал, вы знаете.

— Нет. — Севен потерла подбородок. — Полагаю, нам следует отложить заседание. Сато, подготовьте аргументированный доклад, а Элиот или еще кто‑нибудь может быть оппонентом.