Так появилась ещё одна причина, по которой стоило посетить Землю. Чикаго, Сан‑Франциско, Нью‑Йорк — уже фонетика звучала как музыка. Но более всего Марианну тянуло в Новый Орлеан. Побродить по улицам, названия которых стали названиями знаменитых песен: Буэбн, Бейсн, Рампат… Посидеть на жесткой скамье в соборе, посмаковать дорогие вина в разрушающихся старинных барах или просто постоять на аллее Французского парка, слушая негров, возрождающих к жизни мелодии двухвековой давности. Джон Ожелби англичанин, но учился в Америке, в Батн‑Руж, и хорошо знал эти места. О'Хара готова была часами говорить с Джоном о Новом Орлеане. Пожалуй, она отправилась бы туда даже в том случае, если бы ей рассказали, что её там, бедную, ждет.

Глава 8. НОВЫЙ МИР КАК ВЫЗОВ СТАРОМУ И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

По правде говоря, О'Хара не собиралась на Девон. Когда ей и Чарли выпала неделя каникул, они оба всерьез обсуждали вопрос: в какой другой, кроме Девона, обетованный Мир им отправиться? О'Хара склонялась к тому, что это будет Мир Циолковского. Или Мир Мазетлова. О'Хара всего‑навсего шутила, говоря, что они с Чарли могут слетать и на Девон. Но Чарли воспринял её слова буквально и намертво уцепился за эту мысль. А вскоре купил билеты на Девон, два билета в один конец. Так Марианне, не перестававшей проклинать себя за шутку, пришлось убедиться в том, что мечта Эдварда Д.Девона вполне материализовалась: вот он, этот чертов Мир, существует — и не сковырнешь.

Мир Девона был самой первой станцией, выведенной людьми на эту орбиту. Поначалу он назывался О'Нейл, в честь основателя. Девяностолетний дуб, посаженный тут О'Нейлом собственноручно, естественно, пережил старика. Со временем станция стала родным домом для десяти тысяч рабочих, занятых на строительстве других больших космических комплексов. Из материалов, доставленных сюда с поверхности Луны, люди соорудили энергоблоки, подняли «звездные» заводы, гигантскую больницу, работавшую в условиях невесомости, а также новые Миры — всего здесь было создано тридцать два больших орбитальных комплекса и множество маленьких. Но минули годы. Первые поселенцы отошли от дел. Когда до власти добрались их наследники, картина резко изменилась.

В первую очередь это, конечно же, вина Ново‑Йорка, вытеснившего жителей Девона из привычной для них сферы предпринимательства. Пеносталь, рекой потекшая из глубин Пафоса, оказалась несравненно дешевле, прочнее и удобнее в обработке, чем тот алюминий с примесью лунных пород, на котором работали девонцы. Они, правда, все ещё получали кой‑какой доход от производства солнечных батарей и некоторых уникальных изделий, таких, например, как громадные, поглощающие испарения зеркала.

Трудоспособная молодежь дружно потянулась в Ново‑Йорк. Богатая ново‑йоркская корпорация позволила себе ряд таких великодушных жестов, как выплата рабочим компенсаций за транспортные расходы, весьма высоких зарплат и процентов, начисляемых с доли прибыли. Чтобы обеспечить себе постоянный приток мужчин и женщин с Земли, их в первую очередь следовало научить работать в специфических условиях космоса. В ту пору, когда массы трудящихся стремились «осваивать целину», Эдвард Д. Девон и его «новые» баптисты, которые, как выяснилось, действительно обладали даром предвидения и провели целое десятилетие в тщательнейшей подготовке к задуманной акции, вдруг обособились на Девоне. Человечество не знало столь значительного, крупного переселения религиозной общины в космическом пространстве со времен Бригхэма Младшего.

Для Чарли поездка на Девон была своеобразным паломничеством. Чарли покинул Девон десять лет назад, будучи подростком.