Джефф вытащил из‑за пояса лазерный пистолет, свое любимое оружие, и вручил его моей соотечественнице. Но перед тем как вручить, что‑то подрегулировал на рукоятке. Потом он подошел к прожектору и направил луч на вездеход.

— В «РВ» есть и другое оружие. Прошу вас, заберите!

Джефф оставил у ворот космодрома автоматическую винтовку, гранаты, миномет и летающий палаш, скорость полета которого равна скорости звука, — целый арсенал! Мы не отдали только лазерную винтовку и мой пистолет. Придержали, на всякий случай

Кейптаун произвел на меня удручающее впечатление. Повсюду была разбросана бумага, оберточная и доллары, великое множество купюр. Тут же высились груды, кучи, завалы книг, одежды, бытовой электротехники. Походные палатки всех форм и расцветок соседствовали с причудливыми строениями, возведенными на скорую руку из обломков дерева, из картонной и пластмассовой тары. Группки людей жались к жиденьким кострам.

Нам на глаза попался дорожный указатель, и мы без труда нашли станцию «неотложки». Она располагалась в красивом современном здании. Здесь и прежде медицинскую помощь оказывали бесплатно. Мы вошли вовнутрь — врач похрапывал на раскладушке; брат милосердия уложил меня на стол, сделал обезболивающий укол, развязал жесткие, в запекшейся крови, бинты. Когда он расспрашивал меня, что же со мной случилось, я отделывалась междометиями, витая в облаках.

Я проснулась и увидела, что лежу на заднем сиденье «РВ». Моя голова покоилась на коленях Джеффа. Небо посветлело, стало ярким.

— Время?

— Почти семь, — ответил Джефф. — Скоро мне пора уезжать.

После того как на шею наложили швы да вдобавок стянули её бинтами, стало трудно и больно вертеть головой. Я села. Прикрыла глаза, ожидая, когда наконец прекратится головокружение. Оно прекратилось.

— Я поеду с тобой, — прошептала я. — Здесь тебя одного не оставлю.

Мы долго молчали, очень долго, а потом Хокинс процедил сквозь зубы какое‑то ругательство и поцеловал меня. Он распахнул дверцу.

— Держаться на ногах, я думаю, ты в состоянии?

— Я серьезно, Джеффри.

— Конечно, серьезно. У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. — Он помог мне выбраться из машины и встать на траву. Это была вытоптанная людьми трава. Над болотами таял холодный туман. Мы находились в километре от шаттлов; на каком‑то из них, на последнем, я должна была улететь в Ново‑Йорк.

— Взгляни на ситуацию под таким вот углом, — сказал Хокинс. — Война не, будет продолжаться вечно. У меня есть оружие, транспорт, форма полицейского. Шансы, которые я, пожалуй, смогу использовать. — Джефф улыбнулся. — Позволь мне, взять с собой золото. Рано или поздно я проберусь, если не в Токио‑Бей, так в Заир, не в Заир, так в Новосибирск, туда, откуда ещё летают в космос корабли. И я куплю себе место на корабле.

— Но ведь могут пройти годы, долгие годы, прежде чем они позволят какому‑нибудь кораблю стартовать с Земли? — воскликнула я.

— А теперь представь, что ты осталась здесь, со мной, — не ответил на мой вопрос Джефф. — На какое‑то время об орбите нам придется забыть. Выжить тут вдвоем, особенно в ближайшие пару недель, будет невероятно сложно. Одному мне, никем и ничем не связанному, и то сложно. — Джефф посмотрел мне в глаза. — Но я попытаюсь! <Тот путешествует налегке, кто путешествует в одиночку>, — вспомнил он пословицу.

— Все‑то учел, рассчитал, — протянула я.

— Многое, — кивнул Хокинс.

— Все, кроме одного: как мне жить, зная, что я бросила тебя…

— Мелодрама, — оборвал меня Хокинс.