– Зачем вставать? – уныло спросил Вольдемар. – Велосипеды у нас испорчены, а до городка очень далеко...

– Что значит далеко? Мы пойдем в город пешком. Хочу вам всем напомнить, что мы не завтракали, и у меня так урчит в животе, что в горах скоро отзовется эхо...

– Ты еще способен говорить о еде? – по лицу Вольдемара было видно, что перспектива тащиться по жаре пешком и без воды его не вдохновляла.

– Может, останемся? А вдруг кто-нибудь будет ехать? – промямлил мальчик. – Надо же позаботиться об этом... вещественном доказательстве, – кивнул он в сторону таракана.

– Никуда он не денется! Вряд ли кому придет в голову мысль утащить таракана. Вот велосипедов жалко... Кроме всего прочего, надо полицию вызвать. Так что в путь!

Вольдемар вынужден был согласиться.

– Не отчаивайся, парень, – пробурчал Ворчун. – До ближайшего дома, где может быть телефон, нам топать километров двадцать. Пошли!

В это время таракан так отчаянно зашевелил лапками и усами, что Ворчун не выдержал и подошел к несчастному. Таракан уставился блестящим глазом на карман Ворчуна, в котором лежал золотой брегет.

– А, понимаю, – вздохнул Ворчун. – Ты хочешь получить свои часики. Что же, ладно, бери. Ты их честно заработал...

Он вынул из кармана часы и нацепил их на одну из лапок таракана. Тот удовлетворенно зашевелил усиками.

– Итак, в путь! – воскликнул Ворчун, и компания тронулась в путь. Впереди шагал Ворчун, за ним Толстяк и Малыш, а сзади едва переставлял ноги Вольдемар.

Слева и справа высились покрытые бурым мхом скалы. Каждый пройденный километр ничем не отличался от предыдущего, разве что казался длиннее. Чтобы поддержать бодрость духа в напарниках, Ворчун рассказывал леденящие душу истории о привидениях.

Вольдемар слушал байки Ворчуна вполуха. Возможно, он мучительно искал и не находил ответа на очень важный для него вопрос.

«Почему мои напарники такие сильные? – думал Вольдемар. – Стоит им подкрепиться из бутылочки, как они начинают камни ворочать.»

Ворчун словно прочитал мысли парня и шепнул своим друзьям, чтобы они в пути не подкреплялись соком-гамми, иначе Вольдемар раскроет их секрет.

Они шли уже целый час.

Сил у мишек-гамми почти не осталось. Путники представляли собой странную компанию. Впереди, еле передвигая ноги, тащился Вольдемар. Он, казалось, злился на весь свет. На нем восседал Малыш. Следом, с трудом отрывая ноги от асфальта, плелся Ворчун, на закорках которого сидел Толстяк.

Вольдемара очень огорчало мрачное настроение, внезапно овладевшее его подчиненными. Он понимал, что это сомнительное удовольствие – тащиться по горной дороге с грузом на плечах.

– Не унывайте, ребята! Право, не стоит так расстраиваться. Я тоже огорчен, что наш план сорвался, – Вольдемар хотел подбодрить павших духом друзей. – У нас еще будет шанс. Вот найдем Николь, сдадим ее с рук на руки папаше и устроим такой праздник!

– Да провались ты со своим праздником! – взорвался Ворчун. – Мы еле живы, а ты какими-то праздниками душу бередишь... Никудышный из тебе сыщик, верблюд тебя забодай...

– Надо веселее смотреть на жизнь, Ворчун, – не обиделся Вольдемар. – А насчет сыщика ты не прав. Ведь Квазио нашел я. Если бы не тот случай на пристани, когда я свалился в воду, мы бы никогда не узнали, что Николь похитил именно Квазио. Если бы у меня не украли сумку, мы бы никогда не вышли на мамашу Дармштадскую...

Выслушивать упреки сына аптекаря было тем более невыносимо, что на них нечего было возразить. Но и согласиться с ними Ворчун не мог. Каждое слово Вольдемара словно доказывало теорию отца Доминика.

– Я умею думать, Вольдемар, – проворчал мишка-гамми.