Дневной свет в этой тусклой глуши стал казаться на редкость мерзостным. Пискливые кровопийцы не позволяли устроить привал. Камыши и осока кишели стрекочущей тварью, какой-то дурной родней сверчков. Уши путников терзало их несмолкаемое тарахтенье. Через час мишки-гамми начали просто шалеть от него.

Не останавливаясь ни на секунду, они продолжали идти сквозь комариные топи. Спустя некоторое время, они почувствовали, что напор комариной атаки ослабел.

- Миновали их главное поселение, - буркнул себе под нос Ворчун.

Действительно, сверчки уже не стрекотали, хотя мошкара по-прежнему колыхалась над путниками ненасытно звенящим облаком. Спустя еще час мишки-гамми и принц Джон оставили, наконец, за собой топкую трясину и заросли камыша. Начался едва заметный, но долгий и утомительный подъем.

С востока подступали крутые безлесные холмы. Правый, самый высокий и каменистый холм вздымался поодаль от прочих. Он напоминал кручу с притупленной вершиной.

- У подножия этой горы тянется дорога на Дрекмор, - пояснил Колдун. - На дорогу мы сейчас выйти не можем, так как там наверняка полно троллей. А вот гору миновать не сможем. К вечеру мы обязательно должны достигнуть вершины.

- Так ли уж это нам необходимо? - недоверчиво спросил Ворчун.

- С вершины этой горы видны все окрестности как на ладони, - сказал Колдун. - Мы должны осмотреться и выбрать наименее опасный путь в столицу. Мы же хотим, в конце концов, добраться до Дрекмора?

- Я не видел родной город уже пять лет, - вздохнул принц Джон. - Но даже в самом кошмарном сне не мог представить, какие трудности подстерегают меня по дороге домой...

- А что если на этой вершине уже укрепился враг и сейчас следит оттуда за нами? - спросила Солнышко.

- Если это так, то нет никакой надежды на то, что мы переживем сегодняшнюю ночь, – очень тихо, но так, чтобы все слышали, сказал Колдун.

Путники решили не предаваться унынию, а рассчитывать на благоприятный исход похода. На возвышенности, куда они поднялись, земля стала суше. Но в низине, куда затем спустились, сгущался туман, стонали и всхлипывали незримые птицы, а затем настала мертвая тишина.

Мишки-гамми с тоской вспоминали бес-тревожные дни, солнечные восходы и закаты за круглыми окнами далекой-далекой берлоги. Однако вслух никто не жаловался, понимая, что это совершенно бесполезно: только душу напрасно разбередишь, но легче от этого не станет.

На привал путники устроились вблизи чахлого ольшаника у берега маленького лесного озера с чистой водой. Солнце спряталось за тучи. Холодный серый свет заливал окрестность. Но когда привал был окончен, и мишки-гамми собрались в путь, лучи солнца вновь брызнули из-за туч, и небо сделалось бледно-голубым. Путники посчитали это добрым знаком.

Далеко за полдень они достигли горного хребта, вдоль которого тянулась дорога на Дрекмор. Горы надвигались на них угрюмо и неуверенно, то вздымаясь на тысячу с лишним футов, то опускаясь в ложбины, пропуская путников на восток. Кое-где виднелись поросшие травой серо-зеленые останки древних стен, плотин и руин старинных каменных построек.

- В моей волшебной книге написано, что давным-давно, еще до того, как в Нортумбрии воцарился единый государь, на этом месте был огромный город, - рассказывал на ходу Колдун.

- Куда же он потом пропал? - полюбопытствовал Малыш.

- Жителям приходилось непрестанно отражать набеги орков. Но однажды среди них нашелся предатель, которого искусила предложенная врагом большая сумма золотых монет. Ночью он открыл ворота оркам. Часть жителей была перебита, но другая часть все же сумела с оружием в руках пробиться сквозь вражеские полчища. Они ушли из этих мест и поселились там, где ныне процветает Дрекмор.

- И лишь первый король Нортумбрии сумел положить конец бесчинствам орков на равнинах, - добавил принц Джон. - Но теперь эти твари вновь спустились с гор и чувствуют себя здесь слишком уж вольготно! Однако не долго им осталось торжествовать.