– Шаххаш’пихи из клана Кшу? – спросил Эрик.

– Ррр... аха, – ответил капитан.

– Должно быть, большой чин?

– Рррхх...

– Он сказал, что заботится о нашей безопасности в городе. В одиночку?

– Ррр... хес.

– Но он главный?

– Аха.

«Аха» означало «да», «хес» – «нет», и больше Эрик ничего не смог добиться. Глаза Шихерен’ бауха осоловели, челюсть слегка отвисла, и временами он сонно всхрапывал.

– Что ты к нему пристаешь? – молвил Петрович. – Не видишь разве, что капитан утомлен делами и к беседе не расположен? Пора ему на покой, да и нам тоже. Ты, юноша, нынче с прибылью: картинку нашел, на живописцев местных полюбовался, в битве поучаствовал. Хватит на сегодня.

Поддерживая Шихерен’бауха под локотки, они направились к выходу. Капитан шел меж ними словно груженный под завязку транспорт под конвоем пары фрегатов. Буяны-цартели, устрашившись высоких тэдов, разбежались, кхаш опустел, мусор и обломки убрали, и только в потолке зияла прожженная лазером дыра. Откуда-то выскочил пасеша’хаш, проводил до двери с почтением, распахнул ее перед гостями. Шихерен’баух и Абалаков стали подниматься. Эрик задержался, сунул Шахут’гра квадратик платины и сказал:

– Найдешь мне Ххешуша, получишь еще.

Служитель коснулся лапой подбородка:

– Уже нашел, высокий тэд.

– И где он? Что-то я его не видел.

– Видел, тэд’шо, и чуть не встретился с его кулаком. Тот хуси-хуси поко, учинивший беспорядок...

– Он?..

Эрик глубоко вздохнул, пулей проскочил по ступенькам, огляделся, но великана-оборванца и след простыл.

Молодой – щенок, что еще цепляется за родительницу-самку. Ни ума, ни опыта, ни силы... Взят на выучку при старших, но преуспел лишь в одном, в языке. Хорошо говорит, понятно, а вот занятие у него странное: должен изучать то, что делают цартели. Еще кхаш’хаман, байки простонародья, боевые марши и другие глупости. Бесполезное дело, ничтожное! И щенок ничтожный, хотя...

Он не додумал мысль. Что-то вертелось в голове, никак не желая облечься словами, что-то связанное с молодым кирицу’ххе. Стоит еще о нем поразмыслить, но после, решил он. Другой шуча казался интереснее.

Глаза! Глаза как силовой экран: отталкивает и ничего не пропускает... Не пропускает к себе, но видит многое; ему вспомнилось, как старый шуча смотрел на его руки, лицо, одеяние и, похоже, видел сквозь плотную ткань, где спрятан бластер. Было известно, что двое из прилетевших чужаков сражались в последней войне – собственно, шуча это не скрывали, сообщив о каждом данные, какие пожелал владыка Кшу. Один – невысокий, о котором сообщалось, что он из флота Ашингебаим, другой – этот старый шуча с непроницаемым взглядом. Техник. Может, и правда техник... Сейчас техник, а кем служил раньше?.. Жизнь он прожил долгую, и что в той жизни было, знают лишь Владыки Пустоты. Но воевал, воевал, это точно!

Его обожгла мгновенная вспышка ненависти. Он тоже воевал и не мог смириться с поражением. С дроми – чтоб их синие черви сожрали! – было иначе. Этот конфликт, длившийся тысячелетия, давно не воспринимался как война – скорее, как одна из реалий прошлого, настоящего и, вероятно, будущего. Традиционное противоборство и кое в чем полезное, дающее выход энергии тэдов – там распылили корабль дроми, тут потеряли свой... Схватка с шуча была куда быстрее и завершилась катастрофой. Полной катастрофой! Мелкие твари, но хитроумные!

Шаххаш’пихи овладел своими чувствами.