Изменить размер шрифта - +
В эти минуты он не думал об опасности, о том, что жизнь его под угрозой, он только сожалел о своих потерях, о трудах, которые, возможно, не удастся завершить. Потом его мысли приняли иное направление. Он был почти уверен, что достучался до Петровича, но это – самое малое, что полагалось сделать. В отличие от коллег, он представлял ситуацию со всех сторон: как ее описали Харгрейвсу, как случилось в действительности, и что происходит в данный момент. Вывод казался очевидным; обладая этой информацией, он должен поразмыслить о причинах похищения. И первый вопрос таков: кого, собственно, похитили – Риреха или одного из ашинге? Говоря иначе, кто нужен похитителям – любой землянин или персонально Эрик Тревельян?

Вскоре он пришел к грустному выводу, что охотились именно за ним и что другие члены миссии злодеев не интересуют. Похитить труднее, чем убить, а его не просто похитили, но и представили дело как гибель по неосторожности. Убийство легло бы позором на Кшу; стало бы ясно, что их владыка не может обеспечить безопасность миссии, довериться ему нельзя, а это уже вопрос политики. Но мнимую гибель Эрика обставили иначе, и если искать виновных, то ими будут скорее Хочара и Хшак. Куршутбаим начнет дознание, и хотя это межклановая служба, влияние Кшу в ней очень велико; вряд ли репутация владыки Шеггерена в чем-то пострадает.

На политику не похоже, решил Эрик. Хапторы коварны, но прагматичны; разрушить контакт Кшу с Федерацией можно было другим путем, более простым. К примеру, расстрелять скотовоз «Шинге шеге» подальше от метрополии и свалить вину на Новые династии... А тут все кажется хитрее: кто-то устроил Харгрейвсу допуск на станцию, и этот кто-то знал о любопытном Рирехе... Догадался, на чем Риреха можно подловить! Значит, Рирех и нужен... Кому?

Он уже приготовился назвать имя, но тут рявкнула сирена, и его скрутило так, что потемнело в глазах. В этом мраке заплясали перед ним цветные кольца, и почудилось Эрику, будто какая-то неумолимая чудовищная сила выворачивает его наизнанку, а сделав это, размазывает внутренности по всему Рукаву Ориона, от Провала до центра Галактики. Разумом Эрик понимал, что эта пытка длится ничтожную долю секунды, но ощущалась она как вечная, жуткая, нескончаемая. Его мышцы напряглись в мучительной конвульсии, но он не чувствовал, как врезаются в тело ремни, не видел, как тусклый свет плафона вдруг сделался ослепительно ярким, словно сверхновая звезда. Это сияние поглотило Эрика и сожгло его плоть, не оставив даже горсти праха.

Очнувшись, он снова ощутил боль в затылке, но уже не такую сильную, как в первый раз. Медитация помогла утихомирить грохот молотков, и когда это случилось, Эрик поворочал головой, убедился, что она на месте, и буркнул:

– Значит, это не от газа... Прыжок через Лимб, клянусь всеми звездами Галактики! Да еще без компенсаторов!

Лимб был областью квантового хаоса, тенью видимой Вселенной или ее изнанкой; контурный привод позволял пронизать это измерение, переместившись в реальном пространстве на дистанцию в несколько светолет. Все, кто странствовал в дальнем космосе, использовали этот принцип, и все, в той или иной степени, защищались от неприятных аберраций, возникающих при скачке сквозь теневой континуум. Земные корабли были оборудованы компенсаторами, и, возможно, у хапторов тоже имелись аналогичные устройства, но явно не рассчитанные на людей. Теперь Эрик понимал, отчего они, странствуя на скотовозе «Шинге шеге», редко покидали свой челнок. Разумеется, катер был слишком мал для установки контурного привода и не приспособлен для галактических путешествий, но компенсаторы на нем имелись.

Похоже, корабль, уносивший Эрика, сделал как минимум пару прыжков. Это означало, что судно удалилось от системы Утарту на двадцать-тридцать светолет, а то и на все пятьдесят или больше – ведь точного числа переходов он не знал. Кажется, его похитители летели к какому-то миру на окраине сектора хапторов, а в нем, кроме двухсот обитаемых планет, были тысячи и тысячи других, посещаемых изредка или вообще никому не известных.

Быстрый переход