— О’кей. Увидимся завтра.

— Так точно! — ответил Хорхе Чавес и повернулся к жужжащему принтеру.

Глава 8

Завтракая утром второго апреля, Пауль Йельм смотрел на свою семью новыми глазами. Прежде завтраки сводились к молчаливому поглощению пищи, теперь же новости о предстоящих изменениях жизненных обстоятельств возродили общение. Домашние восприняли информацию о переезде в город с умеренным энтузиазмом.

— Ничего удивительного, — сказал Данне, глядя на него, как ему показалось, как на грязную материнскую прокладку несколько дней назад. — Ведь ты теперь герой Халлунда.

— Конечно, это награда — уехать прочь из этого гетто, — заметила Тува и исчезла за дверью прежде, чем он успел спросить, откуда она взяла это словечко.

Неужели от него?

Неужели он, сам того не замечая, сеет вокруг себя столько дерьма? И дурит голову молодому поколению, у которого гораздо больше предпосылок общаться с чужаками, чем у него? Которое может познакомиться с чужаками? Не бояться чужаков?

Загляни в свое сердце, Йельм.

Он на мгновение размяк, но лишь на мгновение, и тут же погрузился мыслями в рабочие дела. И никто в семье не подозревает, что он был на краю пропасти. Они видели героя, он же видел труп.

Он спасен, но его сместили с должности. Возможно, его место в полиции Фиттья займет полицейский с эмигрантскими корнями, возможно, полиция Худдинге выиграет от этого.

Дети уже исчезли из-за стола, и, прежде чем он успел поделиться своими мыслями с Силлой, ушла и она.

Собираясь в город, он чувствовал себя как никогда одиноко. Но он также чувствовал, что готов стать другим.

Возможно, он также чувствовал, что это дело будет совсем не похоже на те, с которыми ему приходилось сталкиваться.

Чужаки.

Он взял в руки газету и пробежал глазами заголовок на первой странице: «Двойное убийство в экономических верхах. Итальянская мафия в Стокгольме»?

Йельм тяжело вздохнул и вышел из дома.

Прохладный ветерок, который никак не мог решить, относится ли он к царству зимы или к царству весны, вызывал на воде легкую рябь. Штрихи частых волн перекатывались туда-сюда, с каждым разом все дальше и дальше отгоняя несколько небольших яликов. С десяток маленьких суденышек носились в разные стороны по плечам Нептуна, испещряя точками разного размера Большую воду аж до горизонта.

— Какая жуткая история, — повторил человек в бескозырке. — Сразу двое. Два наших самых прекрасных члена. Если мы не можем чувствовать себя в безопасности даже дома, то что же теперь делать? Каждому порядочному человеку заводить себе взвод охранников?

Йельм и его собеседник стояли на одном из шести длинных параллельных причалов, протянувшихся вдоль побережья к волнорезу и вместе составлявших Виггбюхольмскую пристань для малых судов. Только несколько лодок виднелись в воде у причалов, а на суше шла лихорадочная деятельность по приведению яликов в порядок к началу сезона. Люди сновали вокруг в комбинезонах, чем-то напоминавших рабочие спецовки, и тяжелый удушающий запах эпоксидного клея и лака доносился от жужжащих шлифовальных машин.

— Так значит, здесь находится яхта Странд-Юлена? — спросил Йельм, показывая на воду.

— Да, а судно Даггфельдта подальше, у третьего причала. Сейчас еще не время плавать под парусом. Должен сказать, я испытал шок, раскрыв сегодняшнюю газету!

— Я тоже, — признался Йельм.

— А какой заголовок! Правда ли, что сицилийская мафия собирается обезглавить весь шведский бизнес? Или, как написано в другой газете, это воскрес Баадер-Майнхоф? Невероятно! А куда же смотрит полиция?

— Сюда и смотрит, — ответил полицейский и повернул назад к конторе клуба.