— Ливан, Канары… С моей-то женой! Девять пудов веса. Не во всякое кресло втиснется.

— Сто сорок четыре килограмма!

— Ну, да. Таких-то вот, как вы, трех на нее надо, а то и четырех.

— Зачем же вы на ней женились?

— Черт меня попутал! А к тому ж тогда-то в ней лишь сто пять килограммов было. Одно достоинство: внучка банкира. А бедному артисту, которому ни ролей, ни зарплат не давали, соблазн-то вон какой! Э-э, да что говорить! Тошно мне! А тут еще ваш подопечный и, как я слышал, дружок любезный по банку шарахнул. Все счета новых русских полетели…

— Не дружок он мне, — недовольно проговорила Мария, — а любимый. Я за него замуж выйду. А ударил он вас — за дело: за меня вы получили, и за тех, кого там, в России, ограбили. Вам-то, Максим, не совестно сородичей своих голодом морить и обирать стариков, детишек?.. И меня вот в плену держать?.. Ведь за всё это платить придется. Или вы в Бога не верите? А Бог-то — он есть, мы все под ним ходим, и от него всё в мире. Соломон Флокс уже получил свое, а там и женушки вашей черед придет. Да и вы заплатите. Он-то, Господь, и зло попускает, да только тех, кто дьяволу продаётся, всё равно накажет.

— Меня уж наказал: свободу жизни отнял, свет заслонил.

— Есть преступления, за которые ещё и построже карает.

— На что намекаете? На пушку лептонную? Говорил нам Саид… Неужели этот, как его?

— Дмитрием зовут.

— Неужели Дмитрий и по башке шарахнуть может? Но если так, то Россия-матушка какую силу обрела? Если пушку да военным отдать?..

— Военным пушку не отдаст, но сам распорядиться может. И первому вслед за Флоксами вам достанется. Ведь это вы меня у Флокса в подвале заперли, а теперь вот и сюда привезли.

К удивлению Марии Максим эту ее угрозу спокойно воспринял. Поднялся и пошел к реке. Долго купался, нырял и громко фыркал. Потом крикнул:

— Мария Владимировна! Идите купаться.

Мария встала, потянулась и тоже вошла в воду. Поплыла на средину. Максим ей крикнул:

— Далеко не заплывайте! Там опасно.

Мария вернулась. Спросила:

— Какая тут опасность?

— А вон катера ходят. Это они вас стерегут. Могут на борт поднять и сюда на берег доставить.

— А-а… понятно. И все это ваши проделки?

— Нет тут моей вины, Мария Владимировна. Я и сам у них пленник. Но об этом я расскажу вам позже. Долгий будет это разговор.

Он протянул ей руку, но Мария, не заметив его любезности, прошла к своему месту.

Солнце клонилось ко второй половине дня, небо становилось синим и прозрачным.

Мария теперь верила, что Максим ее союзник и при наличии счастливых обстоятельств поможет ей выбраться из плена.

Дмитрий и Евгений круглосуточно сидели за компьютером. Один ложился спать, другой дежурил — и так изо дня в день. Работы у них все прибавлялось. Адмирал Крамер, получив предметный урок, затаился, но что-то замышлял. В прессе и на радио нагнеталась истерия о каких-то смертоносных баллонах, якобы хранившихся во многочисленных дворцах короля Хасана и шейха Мансура. Общественность готовили к нанесению удара.

Однажды в полночь прибыл король Хасан. Сидел у Дмитрия в глубоком раздумье.

— Вы чем-то озабочены, ваше величество?

— Да, Митя. Боюсь, что ракета придет с какой-то нейтральной и очень далекой от нас территории. Говорят, теперь есть ракеты, стелящиеся по земле. Такую-то и ты, наверное, не сумеешь поймать?

Дмитрий не торопился утешить короля. Он контролировал многие командные пункты Америки и стран НАТО, но не был уверен, что контроль его абсолютный.