|
— Под коньячок. Под армянский… Англичане. Вечер в Пещёрке Проводив Макгирса, двое англичан и Тамара Павловна отправились ужинать. Говорить миссис Наливайко, что её мужу грозила опасность, Доктороу с О’Нилом пока не стали. Зачем беспокоить леди, когда толком всё равно ничего не известно. Ещё успеет наволноваться. — Мне что-то подсказывает, что в этом отеле нет ресторана, — улыбнулся Доктороу. — А если бы и был, — хмыкнул О’Нил. — Ну и ладно, небось с голоду не помрём, — отмахнулась Тамара Павловна. — Это всё-таки райцентр. Мне уже кастелянша подсказала кафе хорошее, «Морошка» называется. Словоохотливая кастелянша также поведала ей, что совсем недавно в Пещёрке имелся даже китайский ресторан под названием «Золотой павлин». Только это заведение оказало себя форменным притоном злодеев. Там, как выяснилось, не только с посетителей драли семь шкур, там убивали и жарили кошек, похищенных прямо с домашних подоконников. Так бы всё и продолжалось, но Бог покарал бессовестных рестораторов. На кухне случился пожар, потом драка, тут-то всё выплыло — и разгневанные пещёрцы снесли до фундамента пощажённое огнём. Вот так-то, желанная. И кастелянша перекрестилась по-староверски, «двумя персты». На всякий случай Тамара Павловна не стала об этом рассказывать англичанам. У них в Англии небось тоже какого угодно криминала хватает, но ведь точно кривиться начнут — ах, эта Россия. Ведя иностранцев в «Морошку», Тамара Павловна с болезненным неодобрением отмечала грязноватую площадку открытого рынка, бумажные обрывки на асфальте, шуршащую лузгу от семечек и ореховую скорлупу под стенами… Картину дополнял седобородый старец, одетый в валенки, холщовое исподнее и выцветший картуз. Крепко держа цепь, тянувшуюся к ошейнику — да не собаки, а самого натурального козла! — этот местного розлива пророк воздевал свободную руку к небу и громко, грозно вещал: — И солнце станет мрачно, как власяница, и луна сделается как кровь, и небо скроется, свившись в свиток, и всякая гора и остров сдвинутся с мест своих… Прямо святой Иоанн с его апокалиптическими видениями. — Как колоритны здесь нищие! — немного делано восхитился Доктороу. О’Нил чуть заметно сморщился от запаха козла, а Тамара Павловна, взглянув по сторонам, с облегчением сказала: — А вот и «Морошка». Внутри оказалось по-домашнему уютно. И пахло как на кухне у хорошей хозяйки перед приходом гостей. Англичане съели по солидному бифштексу с гарниром, подумав, попросили чаю и, увидев в меню слово «тупоськи»[97], поинтересовались у Тамары Павловны, что это такое. Она, к жгучему своему стыду, понятия не имела. Оказывается, не надо ходить в китайский ресторан, чтобы опешить перед незнакомыми названиями блюд. Достаточно отъехать подальше от Кольцевой дороги — московской, питерской, всё равно — и зайти в такую вот «Морошку», где тебе предложат кокурки, калью, борканник, а может, даже мазюню![98] Полненькая девушка, хозяйничавшая в кафе, улыбнулась загадочнее Джоконды и вскоре доставила им лоточек с изрядной горкой свежих оладий. В два пальца толщиной и румяных, точно шляпки молодых боровиков. А какой аромат шёл от лоточка!.. К тупоськам полагались сметана и прошлогодняя клюква, протёртая с мёдом. — Боже, — благоговейным шёпотом ужаснулся Доктороу, — зачем я съел этот бифштекс?.. «Ну вот! — огорчилась про себя Тамара Павловна. — Теперь будут рассказывать у себя, будто русские только и делают, что обжираются на ночь!» Тем не менее англичане проявили настоящее мужество. |
