Местные же, судя по увиденному на улицах, вообще здорово отличаются даже от нас. Причём никак не в сторону сдержанности.

По размышлении, решаю: подойти лично здесь нарушением приличий не будет.

* * *

Ирма выходила из большой аудитории, рассчитанной на весь поток, когда к ней сквозь поток людей подошёл тот самый китаец, сожравший Банни.

– Приветствую, – хмуро начал он без предисловий на вполне адекватном федеративном.

И почему говорили, что он не говорит на языке?!

– Я хотел извиниться. – Продолжил неожиданный посетитель. – Я не знал, что тот кроль был твоим. Думал, какая-то местная никому не нужная живность, типа ваших голубей в скверах. Я тогда был первый день у вас, ничего не знал, спросить никого не мог из-за языкового барьера.

– Какого барьера? – напряглась, сводя брови вместе, Ирма не зная, как реагировать.

– Меня привезли сюда силой из того места, где жил. Не кормили. Хотел есть. Вышел поискать что-то съедобное – тут твой заяц. То есть кроль… Посчитал его своей законной добычей, потому что был зол на всех вас. – Не вдаваясь в особые подробности, кратко изложил позицию азиат.

– А от меня-то ты что хочешь сейчас? – Ирма не успевала обрабатывать поступающую информацию. – И ты же сейчас говоришь вполне нормально?!

– Говорю потому, что гипнообучение, – поморщился собеседник. – Загрузили в капсулу. Вытащили – уже с языком. Хорошая программа, кстати; у вас нормальный спец работает по этой части… Чего хочу: принести извинения. Хотел бы скомпенсировать ущерб. Если ты считала этого кроля своим другом, понимаю, что любые слова сейчас будут неуместными. Просто извини. Давай обсудим компенсацию.

– У меня никого не было кроме Банни, – безэмоционально ответила Ирма. – Я не знаю, что тебе ответить.

– А давай тогда попробуем зайти с другой стороны? – почесал нос азиат. – Начнём с того, что есть у меня. Давай ты за своего зайца возьмёшь с меня баранами? Алмақтын да – салмағы бар. М-м-м, если что-то взял, надо отдавать взамен по-вашему. Видимо, аналог компенсации, если у вас в языке. Зайцев у меня нет, потому давай баранами?

– Какими баранами? – широко раскрыла глаза Ирма.

– Племенными, – уверенно ответил собеседник. – У вас таких нет. И нигде таких нет. Это наша порода, есть только у нас, и к экспорту запрещена под страхом коронного обвинения. Ну-у, сейчас, конечно, это больше слова, спустя полсотни лет… Но сам закон никто не отменял!

Затем парень достал комм (новый, отметила Ирма. И не самой дешёвой модели, чтоб сказать мягко) и вывел на экран изображение группы баранов, пасшихся на каком-то гигантском лугу среди гор.

– Что это? И откуда ты? – против своего желания, втянулась в беседу Ирма.

Поскольку всё происходящее слишком сильно отличалось от привычного ей порядка вещей. Так-то, к ней кто только не подкатывал из пацанов. Но сейчас, в отличие от обычного хода событий, этот собеседник явно не имел намерением секс. Уж это-то Ирма видела чётко… Что и удивляло. Плюс, она против воли заинтересовалась необычным стечением обстоятельств: где ещё найдёшь пацана, который, по прибытии в Корпус, еду начинает искать на площадке для прогулок и среди голубей в сквере?!

– Я из Илийского Орла, – назвал парень страну на краю географии, о которой Ирма слышала только что краем уха. – Это – бараны моей семьи. Малый гурт. Один из. Сегодня удалось ненадолго соединиться с одним из дроидов-пастухов, вот качнул картинку…

Неожиданно втянувшись в беседу, Ирма через пять минут узнала, что у овец в Илийском Орле недавно был окот.