– И что, совсем не бывает злоупотреблений? – вкрадчиво спрашивает Ирма.

– Ну как сказать. Для начала, есть такая процедура: если заявитель не согласен с решением бия, он два дня «отдыхает». Через два дня, может подать жалобу уже не в Семью, а лично Хану. И эта жалоба будет рассмотрена в течение нескольких дней. По практическому опыту, отец рассматривал сразу в день поступления.

– Даже если был занят? – недоверчиво хмыкает Лола.

– Всегда переключался на этот вопрос и решал в срочном порядке, – киваю.

– Тоже гласно и «прозрачно»?

– А как же. С обязательной онлайн трансляцией, с выкладыванием записи в сеть и так далее. Потому что, если этого не делать, у народа есть же ещё один инструмент регулирования отношений. – Снисходительно смотрю на обеих. – До которого ни Хану, ни членам Семьи лучше не доводить.

– Это какой? – синхронно вспыхивает двойное любопытство на противоположной стороне стола.

– Выборы Хана. Да, мы патриархальны и не частим с этим, и даже по наследству титул может передаваться… При единственном условии: при отсутствии определённого количества петиций на сайте электронного правительства в течение месяца, о недоверии к текущему Хану и о выборах нового.

– А этот электронный сайт, он что, такой неубиваемый? – саркастически улыбается Ирма – Там что, никак нельзя что-то подработать так, чтоб он считал петиции нужным образом?

– Ну-у-у, не надо считать народ тупее себя, – обижаюсь. – Тут снова два момента, которые, как по мне, лежат на поверхности. Даже по эту сторону статуса. Во-первых, у нас же и кровная месть местами актуальна. Сейчас, конечно, никто никого не режет; но «тёрки» между родами длятся не одну сотню лет, и внутри страны есть очень немало семей, которые недоброжелатели.

В этот момент приносят первую часть заказа и мы прерываемся, принимая в шесть рук еду у официанта.

– Есть такой орган: Центральная Избирательная Комиссия, – продолжаю, когда официант уходит. – Народу у нас немного, все друг друга знают. Вот Главой Избиркома в с е г д а становится представитель рода «недоброжелателей» Хана. С которыми не договоришься: слишком много противоречий в прошлом между семьями, на целые поколения вглубь.

– А при чём тут избирательная комиссия? – с набитым ртом интересуется Ирма.

– Так сайтом с петициями она и рулит. Если когда-нибудь, кому-нибудь на сколь-нибудь значимый срок удалось бы посадить членов одной и той же группировки одновременно и на Ханскую Кошму, и в кресло Главы Избирательной Комиссии – это было бы самым страшным событием для страны и народа, – говорю серьёзно. – Мы, конечно, патриархальны, но мы не дикари. И этот момент понимаем очень хорошо все без исключения. Повторюсь: народ не тупой. И не надо считать людей глупее себя, это ошибка. Очень много Ханов погорели именно на этом… Кстати, у вас же тоже гордыня – грех?

Вопрос повисает в воздухе без ответа.

– Это был один сдерживающий фактор, – напоминает педантичнная в деталях Ирма. – А ты говорил, их всего два.

– Точно, – хлопаю себя ладонью по лбу. – Второй фактор ещё проще. Лола вон знает, – киваю в сторону Лолы, – у нас владение оружием прописано в Декларации прав свободного человека, плюс закреплено в Конституции.