В штабе наступила тишина.

– Интересно, – нарушил молчание гебист. – Что он собирается делать с этими рублями там, на Луне? Открыть межпланетный банк?

Теперь заговорили все разом, предлагая различные варианты.

– Прежде всего – его надо успокоить, – остановил их гебист. – Не забывайте, что мы имеем дело с нервным, неуправляемым больным, да к тому же с оружием и взрывчаткой в руках. Малейшая ошибка – и он взорвет себя и заложников. Свяжитесь с врачами психиатрами, пусть приедут.

– Надо готовить снайпера.

– Подождем. А может, разыскать его бывшую жену?

– Ну дурдом, ей богу! – выдохнул один из присутствующих.

– Конечно, где же мы еще находимся? – согласился гебист.

10

– Вот мы и помолвлены, – шепотом произнес Гавр. – Даже кольца надели.

Они по прежнему стояли на ярко освещенном подиуме, скованные наручниками, а провод от свертка тянулся к капитану, который, прижимаясь к стене, держал в поле зрения все входные двери. Иногда он посматривал на заложников, но в глазах его, кроме свинцовой мути, ничего не было. Гавр сжал Верины пальцы, которые находились совсем рядом, улыбнулся, стараясь приободрить ее.

– Мне не страшно, – тихо сказала она.

– Как нибудь выкрутимся…

– С твоими то способностями!

– Главное, теперь мы точно остались победителями. И нам не миновать Гонконга. С промежуточной остановкой на Луне.

– Вот и финал для пьесы на две роли… Мы стоим на сцене и ждем, когда зал взорвется аплодисментами. Взорвется…

– Нет, все только начинается. Впереди долгий, утомительный, но счастливый путь. И мы умрем лишь в конце его, не сейчас. И я буду любить тебя всегда.

– И я тоже, – прошептала Вера, прислонившись к нему плечом.

Капитан встрепенулся, ему постоянно чудились какие то шорохи. Вскинув в правой руке автомат, он в левой зажал пульт, готовый в любой момент надавить на кнопку.

– Может быть, попробовать с ним заговорить? – чуть слышно спросила Вера.

– Он ненормальный. Разве ты не видишь?

– И все таки. Осталось же в нем что то человеческое?

– Вряд ли. Это убийца. К тому же лишенный разума. Зверь.

– И звери иногда становятся ручными. – Прежде чем Гавр успел остановить ее, она крикнула: – Эй, вам не надоело играть в эту игру?

Автомат дернулся в их сторону, а капитан осклабился, но ничего не ответил. Взгляд его блуждал в каких то дебрях, из которых он никак не мог выбраться.

– Вы слышите меня? Вам не хочется говорить? – продолжила Вера. – Я понимаю, вы устали, утомлены, вам все надоело. И вы хотите взорвать весь мир, лишь бы прекратилась эта пытка. Вас обидели люди – и вы ненавидите их, ненавидите себя. – Голос ее звучал спокойно, легко, безмятежно, словно она не стояла под дулом автомата, а разговаривала со своим хорошим приятелем.

Гавр с удивлением слушал ее, да и капитан чуть наклонил голову вбок, как собака, пытающаяся уловить знакомые звуки, интонацию в голосе хозяина.

– Вас обманывали всю жизнь и подвели к краю пропасти, а теперь подталкивают в спину: прыгайте! Они вели вас с повязкой на глазах, они заставляли вас делать те вещи, которые вы не хотели делать, потому что вы сильный, умный, добрый человек, никто не сломал вас и не сломает. Вы любили и будете любимы, любовь ждет вас, она таится в вашем сердце, не прячьте ее, не зажимайте ее ростки, дайте ей распуститься, вырваться на волю, и вы освободитесь от наваждения, с ваших глаз спадет пелена, вы увидите, что мир прекрасен, вы вырветесь на свободу, к солнцу, свету… – Вера все говорила и говорила, а капитан прислушивался к ней, опустив автомат на колени.