|
Странно, но в неярком свете Михаилу показалось, что бурхан сделан из чистого золота. Напротив изваяния в такой же позе, скрестив ноги и положив руки на колени, застыл человек в темном халате и небольшой шапочке, похожей на тюбетейку, но с ровным верхом. Он сидел недвижно, даже не пошевелился, когда Михаил вошел в комнату. Ахилло подождал несколько секунд, но Сидоров Петр Петрович не сделал попытки встать или хотя бы повернуться. Михаил хотел было кашлянуть, но передумал. В конце концов, этот поклонник Будды - не у себя на даче. - Гражданин... - Михаил хотел было сказать "Сидоров", но внезапно вспомнил слова майора. - Гражданин Гонжабов, я за вами. Собирайтесь. Человек медленно встал и обернулся. На Михаила глядели узкие темные глаза. Плоское лицо с острыми скулами, желтоватая кожа... Надо было иметь неплохое чувство административного юмора, чтобы назвать этого человека исконно русской фамилией. Михаил быстро прикидывал: ни на китайца, ни на японца заключенный не походил. Он немного смахивал на узбека: такой же невысокий и костистый, но шире в плечах, да и лицо казалось другим. Фамилия Гонжабов ни о чем не говорила - заключенный, скорее всего, был таким же Гонжабовым, как и Сидоровым. - Собирайтесь, - повторил Михаил. - У вас есть переодеться во что-нибудь... гражданское? Темные глаза взглянули на Ахилло спокойно, без страха и даже без особого интереса. Наконец Гонжабов медленно кивнул. Михаил не без некоторого облегчения заявил, что будет ждать во дворе и поспешил покинуть странную комнату. Полумрак, свечи и недвижная золотая улыбка Будды произвели на него мрачное впечатление. - Ну как, - поинтересовался Ерофеев, куривший у крыльца, - не испугался? - Нет. А кто этот... Сидоров? Майор покосился на Ахилло: - Ну, это тебе лучше знать, капитан, - ваша добыча. Я человек маленький. Мне приказали - я поехал. Михаил обиженно отвернулся. Похоже, с ним не особо считались как свои, так и чужие. - Да ладно, не киксуй, - понял его майор. - По Гонжабову знаю вот чего: он бхот, с Тибета, за Гражданскую имеет орден, еще один получил в тридцать первом за научные достижения, был членом тибетской секции Коминтерна. Взяли его ваши год назад - как германского шпиона. Дали "четвертак" и отправили сюда. Ясности не прибавилось. Бхоты... о таком народе Ахилло не слыхал. Золотой бурхан Будды как-то плохо ассоциировался с научными исследованиями. Правда, два ордена вызывали уважение. - Он что, Тернему понадобился? - самым невинным тоном поинтересовался Михаил. Он ожидал, что майор будет по-прежнему темнить, но Ерофеев спокойно и внушительно подтвердил: - Именно так. Гражданин Тернем приказал командировать гражданина Гонжабова с целью научной экспертизы. Привычное ухо уловило "гражданин Тернем". - Что, Тернем... тоже? До сих пор? - А ты как хотел, капитан? Ваши же брали, ваши же срок впаяли. Скоро всю страну пересажаете, мать вашу, железная когорта! - Это, кажется, из Троцкого? - удивился Ахилло. - "Железная когорта партии"? - Че, бдительный? - скривился майор. - Ну давай, давай! Мой батя Троцкого на фронте, между прочим, встречал - и не раз. Может, он и Иуда, но по кабинетам не прятался! Как некоторые, не будем называть... - Можешь написать, что на провокацию я не отреагировал. - Михаил вновь отвернулся, не желая глядеть на Ерофеева. - Между прочим, где вы все такие умные были десять лет назад, когда объединенная оппозиция пыталась на улицу выйти? Тогда не поздно было. - И ты напиши, что на провокационные разговоры майор Ерофеев ответил нецензурной бранью и проклятиями по адресу врагов народа. |
