Кто-то очухался, оклемался от «мрачного ах …уения», а кто и сгинул. Сгинувших не сосчитать.

Впрочем, речь у нас пойдет о везении.

Поэтому — смело вперед!

«Мама, купи молочка!»

Мой младший сын очень любит молоко. Это же замечательно, правда? Дал ребенку молоко, кусок хлеба, он и сыт. И уговаривать не надо. Сам просит:

— Купи молочка!

А что делать, если от этой просьбы у матери сердце разрывается?

Нет молока. Нет его в магазинах. Вообще почти ничего нет.

Как же так получилось?

Ухлубляли, ускоряли, перестраивались. Все, как учили. Работаем все. Время — мирное. А в магазинах нет еды. У меня есть, конечно, запасы круп, макаронов, консервы жуткие, но если на крайний случай, сойдут. Это есть.

Но молочком не запасешься. А ребенку надо молоко.

— Нет молочка в магазинах, детка, — объясняю я ему.

— Нет, есть! — хнычет сын. — Есть! Просто ты купить не хочешь!

И что мне делать?

Молоко иногда появляется, но его тут же сметают с прилавков. Мы же днем работаем, а желающих много.

А есть в Москве валютные магазины. Там продают только на доллары. То есть — кому-то молоко доступно. Если доллары привезли из-за границы или как-то сумели купить в городе.

И тут мне везет несказанно! Прилетает давний знакомый из Америки. Мы с ним когда-то написали веселое учебное пособие для тех, кто изучает русский язык как иностранный. Он говорит, что ему удалось книгу издать в Штатах, и она хорошо продалась. Почему-то не привозит мне ни одного экземпляра.

— Не успел, — говорит, — в спешке захватить.

Зато дает мне 500 долларов! Мой гонорар.

Я счастлива. Это деньги на молоко! Ура!

Книжку эту я так никогда и не увидела. И догадываюсь, почему. Скорее всего, нет на обложке моего имени. Под своим издал коллега. Ну, я ему не судья. Мог же бы и деньги не дать. А он — дал!

И теперь у меня ребенок пьет свое молоко, когда хочет.

Пашу выводят гулять

Младший ребенок — обуза для старших.

— Мам, можно погулять? — спрашивает дочка.

Ее уже подружка ждет в прихожей.

— Можно, только Пашу возьмите.

Она безропотно зовет:

— Пашенька, иди одеваться, гулять пойдем!

Выходит молодой барин и ложится в прихожей на пол: одевайте.

Знает, что девчонки торопятся и согласятся сами его по-быстрому одеть-обуть, чем ждать, когда он напялит на себя рейтузы, свитер, шубу, валенки с галошами, шапку меховую…

Девочки быстро одевают лежащего и ставят на ноги.

Группа удаляется на прогулку.

Я за них спокойна. Дети пока еще гуляют одни, как и мы в свое время. Мы, родители, пока ничего не опасаемся.

Через пару часов слышу, как открывается лифт, голоса у нашей двери, звонок.

Открываю.

Пашу заносят несколько ребят Олиного возраста. Он нагулялся, устал, лег в снег. Повалялся в снегу, захотел домой. Вот его и понесли. С доставкой на дом.

Настоящий снеговик, весь в ледышках, только щеки румяные виднеются.

Так и помнят сейчас участники прогулок, как выносили они на прогулку Пашу, а потом заносили назад.

Раздевался он, правда, сам. Потому что ребята убегали снова гулять, а с меня что возьмешь? Со мной не забалуешь. Приходилось самому.

Мои ребята — последнее из поколений детей, свободно гулявших в детстве во дворах, на улицах.

Для следующих поколений это стало приключением, опасным для жизни.

Фото в витрине

Был в Москве на Калининском проспекте известный всей Москве магазин «Хлеб».