Капитан, в шлафроке, смотрел, держа в руке трубку, на Клемантину, входившую в вестибюль. Сегодня для него был не легкий день. И вот почему: когда Адам повел его в Итальянскую оперу, чтобы показать мадемуазель дю Рувр, Тадеуш с первого же взгляда почувствовал, как у него затрепетало сердце, затем, когда он снова увидел ее в мэрии и в церкви святого Фомы Аквинского, он узнал в ней ту женщину, которая в каждом мужчине зажигает необычную любовь; ведь даже Дон-Жуан предпочитал одну из числа mille e tre <Тысяча и три (итал.).>. Поэтому капитан особенно настоятельно советовал Адаму традиционное свадебное путешествие. В течение всего времени, пока Клемантина отсутствовала, он был почти спокоен, но когда супруги вернулись, страдания его возобновились. Вот какие думы одолевали его, пока он курил свою трубку вишневого дерева длиною в шесть футов - подарок Адама: “Никому, кроме меня и бога, который вознаградит меня за мое безмолвное страдание, не должно быть известно, как сильно я ее люблю! Но как сделать, чтобы она не полюбила и не возненавидела меня?” И он без конца размышлял над этой задачей любовной стратегии. Не следует думать, что Тадеуш только страдал, не зная радостей. Святая ложь, к которой он прибегнул сегодня, была для него источником душевной отрады. После возвращения Клемантины и Адама он чувствовал неизъяснимое удовлетворение, с каждым днем все больше убеждаясь, как он им необходим, ибо не будь у них такого преданного друга, они наверняка разорились бы. Какое состояние может выдержать расточительность парижской жизни? Клемантина выросла в доме отца, промотавшего крупное наследство, и не умела вести хозяйство, а теперь даже самые богатые и знатные дамы принуждены во все входить сами. Кто теперь может себе позволить держать управляющего? Сын польского вельможи, попавшего, подобно многим, в лапы к евреям и не сумевшего как должно распорядиться остатками одного из самых крупных состояний в Польше, где есть огромные состояния, Адам по самой своей натуре был не способен обуздывать прихоти как свои, так и женины. Будь он один, он, вероятно, разорился бы еще до женитьбы. Тадеуш удержал его от игры на бирже, разве этим уже не все сказано? Итак, Тадеуш, почувствовав, что полюбил Клемантину, не мог оставить дом и поехать путешествовать, чтобы забыть свою страсть. Признательность - вот причина того, что он остался тут, ибо только он был тем человеком, который мог управлять делами этой беспечной супружеской четы. Он надеялся, что отсутствие Адама и Клемантины принесет ему успокоение, но за путешествие графиня еще похорошела. Как и все замужние парижанки, она стала свободнее в обращении; от нее исходило очарование молодости и неподдающееся определению обаяние счастливой и независимой женщины, довольной своим браком с таким рыцарски галантным и влюбленным человеком, как Адам. Знать, что ты потрудился над их благосостоянием, видеть Клемантину, похожую на еще не раскрывшийся бутон, когда она возвращается с бала или утром едет в Булонский лес, встречать ее на бульварах в элегантном экипаже - вот что давало Тадеушу блаженную негу, которой он упивался в тайне сердца; однако, судя по его лицу, никто не мог бы этого предположить. Не удивительно, что графиня по возвращении из Италии в течение полугода не видела капитана. Он всячески избегал ее, но старался делать это незаметно. Бескорыстная любовь похожа на любовь божественную. Для безмолвного и незаметного самопожертвования надо обладать глубиной чувств, душой, в которой живет гордость отца и бога, любовь ради любви, как для иезуитов существует власть ради власти; такая душа, созданная по образцу таинственных начал мира, в своем божественном самопожертвовании не расточает себя понапрасну. Разве Следствие не есть Природа? А Природа - волшебница, она принадлежит человеку, поэту, художнику, влюбленному; но разве Причина для людей с особенно возвышенной душой и для исполинов мысли не выше Природы? Причина - это бог. В такой сфере причин живут Ньютоны, Лапласы, Кеплеры, Декарты, Мальбранши, Спинозы, Бюффоны, подлинные поэты и христианские отшельники второго века, святая Тереза Испанская и мистики, пребывающие в божественном экстазе. |