Аркадий тоже снял рубашку и брюки, кое-как выжал из них воду и снова поспешно оделся. Звонников взял его за руку и на мгновение закрыл глаза, представляя себе прихожую собственной квартиры, страстно надеясь, что ее хозяйка, почтенная Карина, уже спит, и прекрасно понимая, что эта надежда напрасна: Карина ждет их возвращения и сейчас устроит им обоим серьезный нагоняй.

В следующий миг оба мага исчезли — а вместе с ними исчез и освещавший бассейн огненный шар.

Следующий день начался для Аркадия Плотникова и двух его однокашников, как обычно — с урока превращений, а точнее, со скуки и неловкости. Сидевший справа от него хмурый и сосредоточенный Эраст Вечерковский, у которого по-прежнему не получалось даже самое элементарное волшебство, злобно скрипел зубами и чуть ли не рычал, стоило Аркадию просто посмотреть в его сторону. Сидевший справа Валентин Кудряшов, без труда справлявшийся со всеми заданиями, откровенно зевал и бросал на обоих своих товарищей снисходительные взгляды. Плотникову были одинаково неприятны оба соседа, и порой у него даже мелькала мысль, что его заставили заниматься вместе с ними, чтобы лишний раз потренировать его самообладание.

А лесной маг Кудряшов сидел за партой и с тоскливым видом чертил ногтем на ее лакированной деревянной поверхности шахматные поля и шестиугольные пчелиные соты. Голос преподавательницы превращений, огненной волшебницы по имени Карина, с каждой минутой звучал все более занудно. Валентин откровенно скучал и чувствовал себя самым несчастным волшебником Ленинграда. Он, едва ли не единственный из магов-лесовиков, не удравший из города в уральскую лесную общину, был вынужден по-прежнему, словно в мире не происходило ничего из ряда вон выходящего, учиться волшебству, слушать никому не нужные лекции и превращать носовые платки в листы бумаги и обратно. Да еще учила его большинству предметов волшебница из чужой общины, а одноклассники и вовсе попались какие-то недоделанные: один, подземник, еле-еле способный с третьей попытки создать слабенькую иллюзию, а второй, огненный, наоборот, не умеющий сдерживать магическую энергию и вместо того, чтобы заколдовать одну вещь, превращавший непонятно во что всю мебель в комнате, после чего виновато улыбающийся, как слабоумный! И с этими двумя парнями ему предстояло общаться несколько лет, потому что больше ни одного его ровесника-мага в городе не осталось — все, как зайцы, разбежались из Ленинграда в более безопасные места, некоторые даже, говорят, согласились жить в немагических областях, лишь бы там было тихо и их никто не трогал…

Кудряшов презрительно поморщился и скосил глаза на двух других учеников почтенной Карины. Оба, и Аркадий Плотников, и Эраст Вечерковский, слушали ее с нескрываемым вниманием и даже что-то записывали. Зубрилы… И это — самые лучшие и самые смелые ребята из всех молодых ленинградских волшебников?! Мрак… И все-таки надо попробовать с ними подружиться, если он не хочет провести ближайшие годы в компании почтенного Всеволода, нескольких его советников, да той парочки целителей Ольховских, которые хоть и не намного его старше, но по занудливости и любви читать мораль дадут фору старейшим магам лесной общины.

— На сегодня все, теперь увидимся в понедельник, а дома потренируйтесь еще с плоскими предметами, — Валентин и не заметил, что Карина уже закончила урок, и его однокашники начали неторопливо складывать в сумки тетради и ручки. Старая волшебница тоже убрала в сумочку маленький блокнот, с которым изредка сверялась во время лекции, и, подойдя к парте Аркадия, негромко сказала:

— Почтенный Алексий просил передать, что к одиннадцати завтра не успевает — приходи в двенадцать.

— Конечно, почтенная, — Плотников кивнул и направился к двери. Вечерковский, не обратив на этот краткий обмен репликами ни малейшего внимания, двинулся вслед за ним, и только Кудряшов на мгновение замер на месте, глядя Аркадию вслед любопытным взглядом.