– Горшочек базилика подойдет.

На мгновение мистер Кэмпион снова ожил и насмешливо заулыбался.

– Да вы просто дурак, – совершенно серьезно ответил ему Ферди. – Пошлите ей на пароход охапку алых роз и записку с прочувствованными словами – и дело в шляпе. Женщины все такие. Так они устроены. Напишите записку, и я приложу ее к цветам. Она уплывает в Швецию из Харвича завтра рано утром? Это все, что мне нужно знать. Остальное они устроят. Ее зовут Фиттон, так?

Мистер Кэмпион вытащил из бумажника свою визитку.

– Записку, говорите, – насмешливо произнес он, словно это забавляло его.

– Именно, только не грубую, – настойчиво добавил Ферди. – «Счастливого пути, милая» или что‑то в этом духе.

Мистер Кэмпион послушно написал требуемую фразу и взглянул на Ферди.

– Вы просто невероятный человек, – сказал он. – Потрясающая гибкость ума – обо всем успеваете подумать. Тут поймать убийцу, там восстановить помолвку. И как вы только время находите?

Ферди забрал у него визитку.

– Вы принимаете все слишком близко к сердцу, дорогой мой, – заметил он. – Позволяете себе одержимость. «Аманда, не забывай меня. Альберт». Отлично. Немного назидательно, но неплохо. Вы же ее лучше знаете. Ну хорошо, тогда я отправлю розы из «Цезарева двора», заберу Гайоги и привезу его сюда. Мы вернемся до одиннадцати часов. Вы же подождете? Ну молодец. Мы с ним разберемся.

Он вышел, и мистер Кэмпион остался наедине с уготованной ему программой. В комнате было очень тихо и все еще холодно, и уличный шум казался отдаленным, словно гул морского прибоя в ином мире. Он услышал, как за Ферди захлопнулась дверь, а затем после долгой паузы в гостиную вошла мисс Фитч.

Она молча двигалась по комнате, прибирая разные мелочи, возвращая книги на полки и взбивая подушки на диване. В ней самой, в ее походке было что‑то необычайно опрятное и благонадежное, и она очень решительно хлопала по подушкам своими пухлыми ручками.

Когда черед дошел до кресла Кэмпиона, она взглянула на его стакан.

– Вы совсем не пили. Может быть, хотите чашечку чая?

– Нет, спасибо. Все в порядке.

– Не похоже. Вы вообще спали сегодня?

– Нет, ни вчера, ни сегодня.

– Какая жалость, что вы потеряли эту девочку, – непринужденно произнесла мисс Фитч, проходя мимо него, чтобы атаковать гору мелочей на кофейном столике. – Очень милая. Совершенно без чувства юмора, но очень хорошо воспитана. И волосы хорошие. Но вам, наверное, не хочется о ней говорить. Смотрите, виски стоит здесь. Есть еще джин, вино, немножко «Адвоката»,[26] а в шкафу стоят сифоны. Если вам понадобятся стаканы, позвоните, японец принесет. В этой красной коробке куча сигарет.

– Вы не будете дожидаться Гайоги?

Вопрос прозвучал как бы между прочим, но она бросила на него неожиданно пристальный взгляд.

– Нет. Вряд ли. Пойду возьму пальто.

Он услышал, как мисс Фитч отдает в кухне какие‑то распоряжения японцу. После этого она снова заглянула в гостиную с уже наброшенным на плечи пальто из крашеного горностая.

– До свидания, – сказала она.

– До свидания. Я передам от вас привет Гайоги. Или вы его еще не простили?

– Не знаю, о чем вы, – ответила она и широко улыбнулась. – Гайоги всегда был ко мне добр. Когда‑то я работала на него в «Старом Больё». Он был очень щедр. Часто дарил мне что‑нибудь. Он неплохой человек.

– Но ведь он потерял ваши деньги в «Золотой груше».