Он был по-настоящему красив. Говорила ли она ему об этом? Или она думала сказать, когда он ласкал ее? Столько невысказанных мыслей осталось с ней, когда он любил ее. Джонна почувствовала, как жаркий румянец залил ее от груди до лица, — она вспомнила, что могла сказать ему. Темнота делала ее смелой.

Любовь делала ее безрассудной.

Улыбаясь, Джонна села и передвинулась к краю кровати. Совершенно незачем обоим вставать в такую рань. Она тихонько прошла в туалетную и позвонила горничной. Через полчаса, когда сквозь занавеси на окнах уже слегка пробился солнечный свет, Джонна по плечи погрузилась в сидячую ванну, полную горячей воды.

Она сидела, откинувшись к бортику ванны, подложив под голову сложенное полотенце. Руки ее лежали на бортах ванны, а пальцы были опущены в воду. Она подумала, что нужно было бы взять мыло, о купальной простыне, лежащей на стуле. Задача казалась невыполнимой. Вместо этого она закрыла глаза.

Вода льнула к ее нежной коже. Тело охватило тепло. Так легко было представить себе, что она все еще с Декером. Все ее тело ощущало наполненность, а груди сладко ныли. Джонна крепко сжала свои распухшие губы. Она все еще чувствовала прикосновение его губ, ощущала языком его вкус.

Сокол!..

Как это мало значит теперь для нее! Да и так ли уж важно, что Декер Торн оказался тем, кого называют Соколом? Теперь она уже восхищалась просто самим Декером. Именно этого он и ждал от нее. Его терпение поистине безгранично, подумала Джонна. У нее нет и половины того.

К этой мысли она постепенно пришла ночью. Ей хотелось услышать его рассказ, но еще больше хотелось любить его. Она получила и то, и другое.

Услышав, что Декер зашевелился в своей комнате, Джонна открыла глаза и подождала, не позовет ли он ее. Он не позвал, и она поняла, что муж просто перевернулся с боку на бок. Она улыбнулась немного самоуверенно. Приятно сознавать, что это она, возможно, так утомила его.

Джонна протянула руку за кусочком душистого мыла. Вода капала с ее руки на купальную простыню. Приподняв ее, она обнаружила под ней какие-то бумаги. Они чуть не оказались в ванне, но Джонна успела вовремя схватить их, бросив мыло и полотенце. Два листка упали на пол, но остальные прилипли к ее мокрым пальцам.

Джонна была скорее раздосадована, чем заинтересована. Бумаги она положила обратно на стул. Неужели Рейчел, кладя сюда мыло и простыню, не заметила этих бумаг? Да, но девушка засыпала прямо на ходу, вспомнила Джонна. Не нужно было посылать Рейчел готовить ванну — ведь она всю ночь дежурила у постели больного гостя. Не стоит злоупотреблять ее желанием услужить, подумала Джонна. Она мысленно сделала заметку, что надо поговорить с миссис Девис и сделать обязанности Рейчел более легкими.

Вздохнув, Джонна перегнулась через край ванны и подобрала листки, упавшие на пол. Она хотела положить их на стул вместе с остальными, когда заголовок одной из бумаг привлек ее внимание: «Морские перевозки Шеридана». Джонна нахмурилась: откуда все это могло появиться здесь?

Она быстро просмотрела эту бумагу, потом ту, что лежала под ней. Ни в одной не содержалось никакой особо важной информации. Одна представляла собой какой-то график, другая — письмо к поставщику из Чарлстона. Отложив эти документы, Джонна бегло просмотрела остальные.

Грант Шеридан поднялся с постели. Накинул халат, подошел к окну и раздвинул занавески. Он посмотрел на улицу, и солнечный свет омыл его тяжелое лицо. Конечно, Рейчел на улице он не увидит. Она, наверное, давно уже ушла под покровом ночи, исчезнув из его дома так же незаметно, как и появилась. Но он понимал, что стоит у окна только ради того, чтобы, быть может, увидеть ее.

В эту ночь она была необычайно податлива. Вспомнив о Рейчел в постели, Грант возбудился. Если бы он слышал, как она встала, он остановил бы ее и еще раз взял.