— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он.

Джонна кивнула и протянула руку к чашке чая, на которую не обращала внимания в течение последнего часа. Чай успел совсем остыть и слегка горчил — именно такой она и хотела. Джонна сделала вид, будто не замечает внимательного взгляда Гранта. В лице его читалось некоторое беспокойство, более того — в нем был интерес. Глаза его были такого темно-коричневого цвета, что казались почти черными, однако Джонна могла сказать, что они еще больше потемнели, пока он смотрел на нее. Она почувствовала, как ее опять обдало жаром, и сделала еще глоток.

Грант медленно улыбнулся, и его выразительная улыбка показала, что он отчасти знает, какие мысли бродят в ее голове. От этой улыбки его привлекательное лицо превратилось в захватывающе красивое. Он тряхнул головой, и на его дрогнувших губах появилось что-то вроде насмешки в свой адрес. Он провел рукой по волосам. Его злость перешла в легкое раздражение.

— Что мне еще сказать, чтобы вы изменили свое мнение?

— Я думаю, вы уже все сказали, — ответила Джонна, отставляя чашку в сторону. — Я не выгоню капитана Торна из моего дома.

— Вы говорите так, словно речь идет о том, чтобы выбросить его на улицу. У него ведь есть где жить, не так ли? Например, на «Охотнице». Прошло уже две недели, Джонна. — Тут он добавил то, о чем умалчивал до сих пор:

— Уже пошли разговоры.

Джонна не клюнула на эту приманку.

— Так вот почему вы снова завели этот разговор, — сказала она. — Было бы странно, если бы люди не говорили об этом, но людские толки не в моей, да и не в вашей власти. — Она знала, что эти слова особенно не понравятся Гранту, поскольку он до сих пор считает, что имеет над ней власть. — Скажите мне, Грант, люди знают, почему капитан Торн оказался прикованным к постели?

— Известно, что он спас вас, — ответил Грант.

— Но я тоже побывала в воде. И пережила больше, чем капитан. Почему же он до сих пор не поправился, по их мнению?

— Не могу сказать.

Джонна заметила, что Грант даже не пытается изобразить раскаяние. Это вызвало у нее раздражение.

— Значит, вы никому не сказали, что ударили этого человека, да так, что он потерял сознание?

— Он заслужил это.

— Он пытался помочь мне.

— Он влез не в свое дело, — ответил Грант.

— Вы сделали мне больно.

Темные глаза Гранта стали мягче, как и его голос:

— А вот об этом я глубоко сожалею. Но мне показалось, что вам снится что-то страшное. Я попытался вас успокоить. Неужели мне придется всю жизнь извиняться за свою ошибку?

— Нет, конечно, нет, — немедленно отозвалась девушка.

— Тогда… — Голос его замер, но на лице появилась надежда. Джонна нахмурилась.

— Тогда — что? — спросила она. — Ваши извинения не изменят мое отношение к капитану Торну. И он останется в моем доме до тех пор, пока доктор Харди будет считать необходимой мою заботу о Декере.

— Вы меня бесите. Вы это понимаете? Просто бесите!

— Если вам хочется беситься на кого-либо, попробуйте беситься на себя. Вам повезло, что удар, который вы нанесли капитану Торну, всего лишь уложил его в постель, а не убил на месте.