— Нет, все правильно.

— А я не сказала, что это не так. Я сказала, что меня неверно информировали. Я все-таки не так наивна, капитан. Подраться могут двое. Один человек не смог бы вас так отделать. Вы побывали в настоящем сражении.

Декер прислонился головой к кожаной спинке и закрыл глаза.

— Может быть, я просто не сумел защититься как следует.

— А вот в это я не верю! — Она на минуту задумалась. — Разве что вас кто-то держал?

Он медленно открыл глаза и изумленно взглянул на нее. Глаза Джонны расширились.

— Именно это и произошло, не так ли? Вас кто-то держал.

— Почти.

— Тогда почему же задержали вас?

— Вероятно, потому, что я был один, когда появилась полиция.

— Судья сказал мне, что вы были зачинщиком.

— Это может быть еще одной причиной, — сухо ответил он. Его насмешливое спокойствие смущало Джонну.

— Вы всегда отделываетесь ироническим замечанием? — спросила она.

— Не всегда. — Голос его опять стал серьезен, и она насторожилась. — Почему вы не рассказали мне о возчике?

Переход был настолько неожиданным, что Джонна растерялась.

— О каком возчике? О чем вы?..

Декер поднял вверх палец. Это было единственное движение, которое не причиняло ему сильной боли. Этого оказалось достаточным, чтобы привлечь внимание Джонны и заставить ее замолчать.

— О том дне, когда вы повредили себе лодыжку на пристани, — пояснил он. — Почему вы не рассказали мне, что это не был несчастный случай?

Джонна напряглась и поняла, что он заметил ее реакцию. Декер слегка сжал ее руку, словно не давая ей отпрянуть. Однако не сила, а его состояние удержало Джонну от этого шага.

— Это был несчастный случай, — сказала она. — Почему я должна была назвать его по-другому?

— Прежде чем уйти в Чарлстон, я поговорил с тремя людьми, и они описали этот случай несколько иначе, чем вы.

— Кто дал вам право на это?

Услышав этот менторский тон, Декер скривил губы.

— Мне вовсе не требуется ваше разрешение, чтобы разговаривать с людьми, — напомнил он.

— Если вы разговариваете обо мне, то требуется!

Ее заявление вызвало противоположный эффект. Джонна полагала, что поставила его на место, а он в ответ расхохотался. Единственное, что ее немного утешило, — смех причинил ему боль.

Декер исподтишка наблюдал за Джонной. Он заметил улыбку, мелькнувшую на ее губах. «Черт побери, — подумал он, — мне это нравится!» Ему нравился ее нежный, надменно вздернутый подбородок, нравились ямочки в уголках рта. Нравилось ее размеренное дыхание и то, как она спокойно сидит рядом с ним. Джонна Ремингтон была чрезвычайно красивой женщиной и не знала этого. И это нравилось Декеру больше всего.

— Оставим ваше запрещение, — сказал Декер. — Факт остается фактом: я задал им кое-какие вопросы.

— Зачем вы это сделали?

— Потому что этот возчик должен был прийти и извиниться, а он не пришел.

— Я же сказала вам, что уже уехала к тому времени, когда он справился с лошадью.

— Он мог бы отыскать вас, — продолжал Декер. — Он должен был отыскать вас. В гавани всем известно, кто вы такая. Единственная причина, по которой он не явился принести вам свои извинения или осведомиться о вашем здоровье, в том, что он сделал это нарочно.

Джонна молчала, а Декер, по-видимому, и не ждал ответа. Она посмотрела мимо него в окно на освещенную фонарями улицу и увидела, что они подъезжают к ее дому, а ей до сих пор еще не известно, кто его так избил и почему его арестовали.