Она опять заглянула в отверстие. Там оказались и другие сверкающие вещички. Она начала их вытаскивать. По мере того как она извлекала из тайника один пистолет за другим, в ней нарастала тошнота. Она пыталась убедить себя, что Джек просто коллекционирует оружие – по крайней мере, два пистолета из двенадцати вполне можно было назвать коллекционными. Ну ладно – пистолеты. А как же все остальное: коробки с патронами, кинжалы, кастеты и прочие смертоносные вещи, которых она никогда раньше даже не видела? Среди оружия она нашла три паспорта, водительские права и прочие документы, все на разные имена.

Джия села и уставилась на коллекцию, внутри у нее все застыло. Она все еще пыталась убедить себя, что все эти вещи необходимы Джеку для работы в качестве консультанта по охране, но глубоко внутри прекрасно понимала – все, что лежит перед ней, незаконно. И даже если допустить, что у него есть разрешение на все оружие, невозможно, чтобы были зарегистрированы эти паспорта и права.

Джия все еще сидела не шевелясь, когда он вернулся с одного из своих загадочных заданий. Когда он увидел все, что она нашла, на его лице появилось виноватое выражение.

– Кто ты? – спросила она, откачнувшись, когда он опустился перед ней на колени.

– Я – Джек. Ты же знаешь.

– В самом деле? Я даже не уверена, что тебя зовут Джек. – Она чувствовала, как внутри ее нарастает ярость, и уже повышенным тоном задала тот же вопрос: – Кто ты? И что ты делаешь со всем этим?

Он рассказал ей несколько приукрашенную историю о том, что он мастер по раскрутке всякого рода дел. За некоторую плату разыскивает украденную собственность и вообще помогает людям, когда полиция, суды и прочие официальные каналы не способны этого сделать.

– Но все эти ножи, пистолеты и прочие вещи... Они ведь для того, чтобы причинять людям зло!

– Иногда доходит и до этого.

Ей представился Джек, стреляющий в кого‑то, сбивающий с ног и забивающий дубинкой до смерти. Расскажи ей кто‑нибудь подобные вещи о человеке, которого она любила, она бы рассмеялась. Но оружие лежало перед ней. И Джек сам говорил ей об этом!

– Значит, ты просто наемный убийца!

Он покраснел.

– Я работаю только на своих условиях. И, кроме того, я никому не делаю ничего такого, чего бы они уже не сделали другим. Я собирался рассказать тебе, когда думал...

– Но ты причиняешь людям зло!

– Иногда.

Это становилось кошмаром.

– Почему же ты это делаешь?

– Потому что делаю. Я такой, какой я есть.

– И тебе нравится, когда ты делаешь людям больно?

Он посмотрел в сторону, и это было достаточно красноречивым ответом. Как будто один из его ножей вонзился ей в сердце.

– Ты сотрудничаешь с полицией?

– Нет, – сказал он с явной гордостью. – Они даже не знают о моем существовании. Ни они, ни нью‑йоркские власти, ни налоговая инспекция, ни даже правительство США.

Джия поднялась и крепко обхватила себя за плечи. Неожиданно она почувствовала страшный холод. Ей не хотелось задавать этот вопрос, но она должна была его задать:

А как насчет убийств. Ты кого‑нибудь убивал?

– Джия... – Он вскочил и шагнул к ней, но она откачнулась.

– Отвечай мне, Джек! Ты когда‑нибудь убивал?

– Случалось. Но это не означает, что этим я добываю средства к существованию.

Ей показалось, что ее вот‑вот вырвет. Человек, которого она любила, оказался убийцей.

– Ты убивал!

– Только тогда, когда не было другого выхода. Когда я должен был так поступить.

– Ты имеешь в виду – когда хотели убить тебя? Когда стоял вопрос: убить или быть убитым?

«Пожалуйста, скажи да, пожалуйста».