Он отвел глаза.

– Что‑то в этом роде.

Понимай как знаешь. Чувствуя, что у нее вот‑вот начнется истерика, Джия побежала. Подбежала к двери, сбежала по ступенькам, схватила такси, доехала до дома, забилась в угол и слушала телефон, который звонил, и звонил, и звонил. Когда Вики пришла из школы, Джия просто сняла трубку и повесила ее на крючок. И с этих пор больше не разговаривала с Джеком.

* * *

– Отойди от окна. Я скажу, когда он придет.

– Нет, мамочка! Я сама хочу его встретить!

– Хорошо. Но когда он придет, пожалуйста, не прыгай и не суетись вокруг него. Просто мило и вежливо поздоровайся и отправляйся в свою комнату. Поняла?

– Это он? – Вики поднялась на цыпочки. – Это он?

Джия посмотрела на дочь, засмеялась и дернула ее за косичку.

– Даже ничего подобного.

Джия отошла от окна, затем вернулась, решив стать за спиной у Вики и смотреть. Ее дочь всегда отличалась необычной проницательностью по отношению к людям. Джек, казалось, задел что‑то в ее душе. А потом Джек одурачил и ее, Джию. Тоже. Похоже, Джек одурачил всех.

Глава 9

Если бы Джека спросили, где он хочет жить, он бы выбрал Саттон‑сквер в Манхэттене – очень милое местечко в полуквартале от астрономически дорогих домов, стоящих в конце Пятьдесят восьмой авеню, упирающейся в низкую каменную стену и просевшую кирпичную террасу с видом на Ист‑Ривер. И никаких тебе небоскребов и официальных зданий, только аккуратные четырехэтажные домики, одни покрыты черепицей, на других окрашенные в приятные пастельные тона крыши; на каждом окне и в углублении входных дверей – деревянные ставни, а в некоторых домах – даже очаровательные маленькие задние дворики. Саттон‑сквер – это соседство «бентли» и «роллс‑ройсов», ливрей шоферов и нянечек в униформе. А в двух кварталах к северу удивительно красивое перекрытие моста Куинсборо.

Он прекрасно помнил это место. Он бывал здесь и раньше. В прошлом году, когда выполнял работу для британской миссии в ООН. Тогда он и познакомился с тетушками Джии. Они пригласили его на маленький прием к себе домой. Джек отпирался, не желая идти, но Бёркес уговорил его. Этот день изменил всю его жизнь. Он встретил Джию.

Переходя Саттон‑Плейс, Джек услышал звонкий детский голосок:

– Джек, Джек, Джек!

Темные летящие косы, распростертые руки, маленький передник, огромные голубые глаза и выщербленные передние зубы... Девочка выбежала из дому и неслась вперед с бесстрашием семилетнего ребенка, который ни на секунду не сомневается, что его подхватят, поднимут и будут кружить.

Именно это и сделал Джек. Затем он крепко прижал ее к груди, и она обхватила его шею тоненькими ручками.

– Где ты был, Джек? – прошептала она ему на ухо. – Где ты был все это время?

Джек не мог ответить – у него в горле застрял ком величиною с яблоко. Потрясенный силой испытываемых им чувств, он еще крепче прижал девочку к себе.

«Вики!» Все два месяца, что он жил, скучая о Джии, он даже не понимал, как ему недоставало этой малышки. В ту лучшую часть года, когда они с Джией были вместе, Джек и Вики виделись чуть ли не каждый день, на нем сконцентрировался неиссякаемый запас ее чувств. Потеря Вики еще больше усиливала чувство потери, которое он испытывал в течение этих двух месяцев.

«Как я люблю тебя, малышка!»

До этого мгновения он даже не понимал, насколько сильно ее любит.

Поверх плеча Вики он увидел Джию, стоящую в дверях с хмурым выражением лица, и отвернулся, чтобы спрятать навернувшиеся слезы.

– Джек, ты ужасно крепко меня обнимаешь.

Он опустил девочку на землю.

– Да, да, извини, Вики.

Он прочистил горло, собрался с мыслями, взял девочку за руку и направился к дверям и к Джии.