– Никакой полиции! – быстро проговорил Кусум.

Как раз эти слова Джек и жаждал услышать. Занимайся этим делом полиция, его бы не пригласили.

– Возможно, они и добились бы успеха, – продолжал Кусум, – но на это ушло бы слишком много времени. А дело неотложное. Моя бабушка умирает. Поэтому мне пришлось прибегнуть к неофициальным каналам.

– Что‑то я не все понимаю.

– С нее сорвали ожерелье. Это бесценная фамильная драгоценность. Она должна получить его назад.

– Но вы же сказали, что она умирает...

– Прежде чем умрет! Она должна получить его прежде, чем умрет!

– Невозможно! Я не могу... – Дипломат ООН или кто там еще, но этот парень абсолютный придурок.

Узнать имя скупщика краденого, найти его, а затем еще молить Бога, чтобы он не вытащил камни из ожерелья и не переплавил оправу – нет, дело совершенно гиблое.

– Это просто невозможно.

– Вы должны это сделать! Этот человек должен быть найден. Она оцарапала ему веко. По этому следу, возможно, на него можно будет выйти.

– Это дело полиции.

– Полиция – это слишком долго! Ожерелье нужно вернуть к сегодняшней ночи!

– Не могу.

– Вы должны!

– Шансы за то, что я найду это ожерелье...

– Попытайтесь! Пожалуйста!

На последнем слове голос Кусума сломался, он словно выплеснул это последнее слово из какой‑то скрытой, потаенной части его души. Джек почувствовал, как трудно оно далось индусу. Этот необыкновенно гордый человек молил его о помощи. Джек был тронут.

– Хорошо, я сделаю это. Но разрешите мне переговорить с вашей бабушкой. Мне необходимо узнать, с чем я буду работать.

– В этом нет необходимости.

– Конечно же есть. Она единственная, кто знает, как выглядит преступник. – Интересно, он что, пытается держать его на расстоянии от своей бабушки?

Кусум выглядел озабоченным.

– Она совершенно обезумела от горя... говорит бессвязно, бредит. Я не хотел бы показывать ее чужаку.

Джек ничего не сказал. Он просто смотрел на Кусума и ждал. Наконец индус смягчился:

– Я отвезу вас туда немедленно.

Когда они выходили, Джек пропустил Кусума вперед и помахал Хулио, сидевшему под своей знаменитой вывеской: «Бесплатные обеды за два с половиной доллара».

Тут же, на авеню Колумбус, они поймали такси и отправились в центр города.

– Кстати, о моем гонораре, – сказал Джек, когда они уселись на заднем сиденье машины.

Тонкие губы Кусума скривились в легкой презрительной усмешке.

– А, деньги? Разве вы не защитник угнетенных, не рыцарь справедливости?

– Справедливость справедливостью, а по счетам нужно платить. Мой домовладелец предпочитает наличные. Я тоже.

– А! Капиталист!

Если он собирался рассердить Джека, то ничего у него не вышло.

– Если вы не против, я предпочитаю, чтобы меня называли капиталистической свиньей или, по крайней мере, капиталистической собакой. У простого капиталиста очень мало фантазии. Надеюсь, мистер Бёркес не создал у вас ложного впечатления, что я буду работать исключительно по доброте душевной?

– Нет. Он упомянул о вашем гонораре, выплаченном британской миссией. О чрезмерно высоком. Да еще и наличными.

– Я не принимаю чеков и обещаний и не люблю засвечиваться, особенно когда могу оказаться на стороне побитых.