Наша половина здания погружалась прямо-таки на глазах. Скоро квартира Саврасова оказалась на одном уровне с квартирой второго этажа, где жили супруги Иноходцевы. Муж взревновал, вроде шекспировского мавра, ходит лютый, похожий на бычину. Саврасов боится дома показаться, у родственников ночует. А тут ещё его невеста в истерику впала: мол, забираю заявление из загса обратно!

Саврасов затосковал, даже седеть начал. Но вот мы просели ещё на этаж и он стал соседом Сбруева, потомственного холостяка. Повеселел. Пегасова тоже отошла. Иноходцев смягчился.

Мы пишем, ходим по инстанциям. Являются комиссии, сочувствуют нам, но ничего сделать не могут – усадка, закон природы. Один лишь Михеич доволен: ведь теперь он, считай, живёт на первом этаже. Крыша-то сравнялась с тротуаром и мы входим в дом через чердак. А я как бы на четвёртом этаже живу, только к нам не подниматься, а спускаться надо. Сильно пожалел, что не обменялся квартирами с Михеичем.

Пока терпим. А дом уходит вниз с нарастающей скоростью и если не остановится, то скоро можем оказаться у наших антиподов на другой стороне земного шара. По нашим расчётам – где-то в Мексике. Крепимся, хлопочем о заграничных паспортах, надеясь повидать героев их «мыльных опер», а особенно Марианну, что так красиво страдала в киносериале «Богатые тоже плачут». Расскажем ей о наших страданиях. Несомненно, почувствует, поплачет вместе с нами, вовсе не богатыми. А внутри муторно: как мы с ней поговорим, если никто из наших даже «моя твоя не понимай» по-ихнему сказать не может…

Юморист

Лишь один из гостей сидел насупившись, с таким тоскливым видом, будто на него разом свалились все мыслимые и немыслимые напасти. Его сумрачный и абсолютно непроницаемый для юмора вид навевал мысль о каменной статуе: самые острозаточенные шутки ломались о его задубевшую кожу, а льющееся потом остроумие производило даже меньший эффект, чем щебетание пташек на бетономешалку. В мире не существовало двух более несовместимых вещей, чем он и улыбка.

– Любопытно, кто он по профессии? – шёпотом поинтересовался я у соседа. – Не гробовщик ли случайно?

– Как, разве вы его не знаете? – удивился тот. – Да это же юморист …!

И он назвал фамилию писателя, чьим творчеством я всегда восторгался.

– А гробовщик здесь тоже присутствует, – добавил сосед и показал на неистового балагура, как раз начавшего свежевать очередной анекдот.

+ «Мыльтесь мылом!»

Я по рекламной части работаю. Последнюю неделю бьюсь над созданием очередного шедеврального зазывно-манящего рекламного слогана. Из кожи лезу, копытами упираюсь, но всё без толку.

Тут подходит жена.

– А ты не забыл, что мы решили купить новую стиральную машину? Какую посоветуешь, ты же дока по этой части, тебе и карты в руки?

С законной гордостью демонстрирую приложение к местной газете «Вечный звон» с моей рекламой: «Стиральная машина «Водопад», которую вы можете купить в фирменном магазине на улице Новобрёховской, облегчит труд домохозяйки и сэкономит немало времени».

– Но этот же магазин на другом конце города! – воскликнула супруга и с ехидцей спросила: – Скажи, дорогой, а разве стиральная машина иной марки, купленная в ином магазине, мне не «облегчит труд» и не «сэкономит немало времени»?.. И потом, всем очевидную констатацию сведений нельзя называть рекламой.