— Нет-нет, я не спала. Как повеселилась?

— Замечательно, просто замечательно! — вскричала девушка. — У меня еще никогда не было такого счастливого дня!

По ее тону и сияющему лицу Мариста догадалась — сестра влюблена.

Ну конечно, достаточно было взглянуть на нее и услышать ее голос, чтобы понять: случилось то, чего Мариста так боялась.

Летти влюбилась в лорда Лэмптона — и ничего тут не поделаешь.

— У меня нет времени рассказывать, — зачастила Летти, прежде чем Мариста успела открыть рот. — Мне нужно быстро переодеться. Перегрин приедет за мной в полвосьмого.

— Приедет за тобой? — тупо повторила, Мариста.

— Я обедаю в замке. Завтра я тебе все расскажу.

— Но, Летти… Я должна…

Однако Летти замахала на сестру руками.

— Нет-нет, Мариста, не надо все портить. Я отлично знаю, что ты хочешь сказать, но сейчас я не в состоянии это выслушивать. , Она выскользнула из комнаты, и Мариста в отчаянии откинулась на подушки: да, положение еще хуже, чем ей представлялось.

Расстроенная из-за Летти, Мариста сразу после обеда отправилась спать, не в силах слышать, как мистер Толмарш своим ленивым, скучным голосом беседует с Энтони.

Но прежде чем уйти, она отозвала брата в сторонку и спросила:

— Так ты едешь завтра в Лондон или нет?

— Конечно, еду, если сумею уговорить Толмарша ехать со мной. Он такой занудный. Говорит, говорит не переставая. Похоже, он собирается остаться еще на день, но я не могу понять почему.

— Дилижанса не будет до одиннадцати часов, — сказала Мариста. — Надеюсь, ты предупредил Доусона, что будешь отсутствовать несколько дней?

Энтони усмехнулся.

— Вообще-то забыл, — признался он. — Сейчас же пойду и скажу ему. Он не рассердится. Славный малый.

Мариста поцеловала брата в щеку.

— Спокойной ночи, увидимся утром.

— Спокойной ночи, Мариста. Прости, что так получилось с Толмаршем. Но все-таки я рад, что он заплатил именно мне. Я оставил вам с Летти десять фунтов — они лежат у меня в спальне в ящике комода — и дал Ханне денег на хозяйство.

— Не сомневаюсь, она была счастлива.

— Она выхватила их у меня из рук, но не преминула прочесть лекцию.

Оба рассмеялись.

Ложась спать, Мариста старалась не вспоминать о том, что Ханна назвала эти деньги «грязными».

Она уже спала, когда ее разбудили чьи-то осторожные шаги по коридору.

Поначалу она решила, что ей послышалось, Но вот скрипнули половицы, значит, кто-то спускается по лестнице.

Наверное, Энтони, проголодавшись, крадется на кухню — нельзя ли там чем-нибудь поживиться".

Конечно, если он съест то, что Ханна приготовила на завтрак, утром все останутся голодными.

Мариста подумала, что надо встать пораньше и проверить, не снеслись ли куры, если нет, то сходить на ферму и купить яиц.

В это время она услышала лязг засова на входной двери.

Его, давно пора было смазать, но у них, само собой разумеется, нет масла.

«Интересно, — продолжала прислушиваться она, — зачем Энтони понадобилось выходить на улицу?»

Потом ее осенило, что это не Энтони, а мистер Толмарш; откуда взялась эта мысль, она сама не смогла бы объяснить.

Мариста вылезла из постели, подошла к окну и отодвинула штору.

Лунный свет залил комнату, и в этом серебристом сиянии все вещи преобразились.

Она посмотрела вниз и увидела мистера Толмарша, выходящего через маленькие деревянные ворота на пыльную дорогу.

Она гадала, куда он мог направляться, и вдруг с удивлением заметила, что на нем сюртук, который Ханна как раз перед обедом повесила на стул в холле.