– На крышу не полезу! – предупредила я.

– На какую крышу? Я тебя в больницу отправлю, – сказал шеф.

– С чего это? Я вполне здорова!

– Именно поэтому!

Повеселевший Бронич с трудом протиснул свой упитанный зад между ручками офисного кресла, опустился на мягкое сиденье и по неистребимой детской привычке начал крутиться из стороны в сторону, бумкая ботинками о тумбу стола.

– Шеф! – позвала я. – Вы опять?

– Ах, прости, забыл! – Он сразу перестал вращаться.

Мы с девчонками поклялись отучить директора от вредной привычки использовать свое посадочное место как карусельку, после того как он умудрился намотать на ножку кресла телефонный шнур, оборвал его и потом полдня бегал по конторе, безвинно честя на все корки телефонную компанию и нас заодно.

– Слушай, какая история, – сказал шеф.

Я сложила ручки на коленках и приготовилась слушать.

Оказывается, сегодня утром Бронич послал Томочку в банк: у шефа кончилась наличность. А Томочка не только не справилась с делами, но еще умудрилась на подступах к банку получить травму, которую вполне можно было считать производственной – раз секретарша в этот момент находилась при исполнении служебных обязанностей. Наша крошка-Дюймовочка попала под небольшую снежную лавину, которая сошла с нечищеной крыши банковского здания. Ее не засыпало, но легкое сотрясение мозга она все-таки получила. Это выяснилось в больнице, куда травмированную красавицу с ветерком домчал какой-то свидетель данного происшествия. Очевидно, наша секретарша пережила шок, а свидетель – пресловутый экзистенциальный катарсис, потому что сама Томочка сообщить Броничу о ЧП не сообразила, а вот добрый человек не поленился разузнать наш служебный телефон и позвонить.

– Кто-нибудь должен съездить к Томочке и забрать у нее банковские документики, – сказал шеф. – А заодно навестить больную и все такое прочее… Апельсинчиков ей отвезти, что ли…

– Лучше денежек, – вкрадчиво посоветовала я. – Раз уж у нас сегодня день зарплатки.

По омрачившемуся лицу шефа было видно, что он не планировал распространять день зарплаты на весь трудовой коллектив, но деваться было некуда.

– Ладно, отвезешь Томочке денежек, – Бронич выиграл трудный поединок с не красящей его жадностью. – Заберешь у нее документики, а потом с ними сгоняешь в банк.

– Только на общественном транспорте я гонять не буду. Сами видите, что творится: трамвайчики к рельсам примерзают, троллейбусики в сугробах застревают, – напомнила я, потыкав пальцем в окно.

Оно представляло собой вставленную в модерновую алюминиевую раму картину «Зимняя сказка», но сказка эта была страшной, как те истории, которые сочиняет моя дорогая мамуля – знаменитая писательница, автор мистических ужастиков.

До середины декабря стояла нормальная для нашего южного края теплая погода, столбик термометра не опускался ниже плюс двенадцати градусов, но на прошлой неделе он упал, как подкошенный, в жуткие минуса. Город завалило снегом и заморозило, причем первыми, как водится, в глубокий анабиоз погрузились коммунальные службы. Начались проблемы с отоплением и транспортом. Неожиданно суровая для нашего региона зима радовала только нерадивых школьников, которые получили уважительную причину для пропуска занятий.

– Организуйте мне доставку, – попросила я.

Шеф призадумался. Служебного транспорта у нас нет, а финансировать мою поездку на такси Броничу откровенно не хотелось. Он уже начал говорить что-то о том, как полезны пешеходные прогулки на свежем морозном воздухе, и тут на мое счастье приехал Юрий Павлович Куконин.