– Но ведь это… так тяжело, – вздохнул Блейз.

– Тяжело? – Джошуа покачал головой. – Пути к Господу всегда нелегки. Отцу это было так же тяжело, как и мне. Но это – данная ему Богом обязанность наказывать меня за беззаботность.

Блейз ничего не ответил. Здесь, похоже, существуют определенные нормы поведения, которые полностью оправдывают то, что произошло.

– Если у меня когда‑нибудь будет семья, – продолжил Джошуа, – я точно так же буду наказывать своего сына, когда он этого заслужит. Поступать иначе – значит отвращать его от истинного пути к Богу.

Блейз кивнул, надеясь, что Джошуа примет это за знак согласия. Но он все равно не понимал. Новый, поселившийся в нем страх перед Генри не покидал его, и теперь в этом доме ему нужно было заново учиться ощущению безопасности.

Блейз и Джошуа продолжали заниматься козами. Вскоре стемнело, и они погнали маленькое стадо в хлев.

Недремлющий ум Блейза по‑прежнему искал ответ. Какие‑то нормы поведения здесь явно Существовали, но расспрашивать о них Генри было просто немыслимо, а Джошуа, очевидно, настолько глубоко поглощен своей верой, что просто не мог понятно рассказать о том, что воспринимал как нечто естественное, вроде силы тяжести или наличия кислорода в воздухе. Блейз решил было обратиться к Уиллу. Но тут его остановило воспоминание о том, как напугался мальчик во время Экзекуции Джошуа, а также юный возраст Уилла и его глубокая погруженность в религию, из‑за которой большой пользы от Уилла все равно бы не было.

Что же касается норм поведения… На обратном пути к хлеву его вдруг осенило.

– А кто… – Не много было случаев в его жизни, когда Блейз затруднялся в поисках подходящего слова, но тут он никак не мог сообразить, как люди называют руководителя своего религиозного направления. – Кто пастор в вашей церкви?

– Пастор? – Джошуа с удивлением повернулся к нему, отвлекшись от коз, которых как раз загонял в ворота хлева.

– Ну тот, кто проводит службы, – пояснил Блейз. Он колебался насчет правильности употребления в данном случае слова «священник», и инстинкт заставил отвергнуть его. – Кто главный в вашей церкви?

– А, ты, наверное, имеешь в виду Учителя, – сказал Джошуа. – Да, он живет милях в двух отсюда, в доме чуть правее церкви. Его имя Грегг, вообще‑то оно более длинное, но никто из нас так и не научился правильно произносить его, поэтому он его сократил до Грегга.

– Понятно. – Блейз кивнул. Они загнали коз в хлев и убедились, что каждая заняла свое место. После ужина Блейз обратился к Генри:

– Дядя, как вы считаете, не мог бы я поговорить с Учителем вашей церкви?

Генри положил ложку и посмотрел на Блейза: глаза дяди излучали ярость.

– Я сам Член Церкви и тоже принадлежу Господу. Что же это за вопросы, на которые я не смог бы дать тебе ответы?

Блейз мгновенно сообразил:

– Я просто хотел познакомиться со всем, что относится к вашей церкви.

Лицо Генри постепенно приняло обычное выражение.

– Что ж, если хочешь узнать все о церкви, то, конечно, лучше и впрямь поговорить с Учителем. Конечно, мои сыновья слышали все это и раньше, но им не помешает услышать еще раз…

Джошуа и Уилл положили ложки на стол.

– Я уже говорил, что принадлежу Богу. Нет недостатка в тех, даже и среди членов нашей церкви, кто ходит повсюду как миссионер и пытается заманивать людей из других церквей, но я этого не делал никогда и теперь не собираюсь, потому что я нуждаюсь только в Боге.