|
Генрих потянул ее за рукав и спросил: - А как тогда было при дворе? - Покойный король еще здравствовал. Он спросил тебя, хочешь ли ты быть его сыном. Ты же указал на своего отца и говоришь: "Вот мой отец". Тогда покойный король спросил, хотел ли бы ты стать его зятем. А ты ответил: "Конечно", и с тех пор они выдают тебя за жениха королевской дочери; они на этом хотят нас поймать. Я тебе к тому говорю, чтобы ты им не очень-то верил и был начеку. - Вот хорошо! - воскликнул Генрих. - Значит, у меня есть жена! А как ее зовут? - Марго. Она дитя, как и ты, и еще не может ненавидеть и преследовать истинную веру. Впрочем, я не думаю, чтобы ты женился на Маргарите Валуа. Ее мать, королева, - уж очень злая женщина. Лицо матери вдруг изменилось при упоминании о королеве Франции. Мальчик испугался, и его фантазия получила как бы внезапный толчок. Он увидел ужасающую, нечеловеческую морду, когтистую лапу, здоровенную клюку и спросил: - Она ведьма? Она может колдовать? - Уж наверно, ей очень хотелось бы, - подтвердила Жанна, - но самое гадкое не это. - Она изрыгает огонь? Пожирает детей? - И то и другое; но ей не всегда удается, ибо, к счастью, бог покарал ее за злобу глупостью. Смотри, сын мой, обо всем этом ни единому человеку ни слова. - Я обо всем буду молчать, мамочка, и буду беречься, чтобы меня не сожрали. В ту минуту мальчик был поглощен своими видениями и не допускал, что может когда-либо позабыть и эти видения и слова своей матери. - Главное - крепко держись истинной веры, которой я научила тебя! сказала Жанна проникновенно и вместе с тем угрожающе; и ему опять стало страшно, еще страшнее. Вот первое, что Генрих узнал от своей матери о Екатерине Медичи. Затем они в самом деле пустились в путь. Впереди, в большой старой обтянутой кожей карете ехали воспитатель принца Ла Гошери, два пастора и несколько слуг. За каретой скакали шесть вооруженных дворян - все протестанты - и следовала обитая алым бархатом карета королевы, где сидела Жанна с обоими детьми и тремя придворными дамами. Замыкали поезд опять-таки вооруженные дворяне - ревнители "истинной веры". В начале путешествия все было еще как дома - язык, лица, местность, пища. Генрих и его сестричка Екатерина переговаривались через окно с деревенскими ребятами, то и дело бежавшими рядом с каретой. По причине июльской жары окна экипажей были закрыты. Несколько раз ночевали еще в своей стране, останавливались и в Нераке, второй резиденции. Вечером собиралось все протестантское население, пасторы говорили проповеди, народ пел псалмы. Некоторое время дорога вела через Гиеннь, когда-то Аквитанию, где главным городом был Бордо, а представителем французского короля считался Антуан Бурбон, супруг Жанны. Потом пошли чужие края. Потянулись места, которые этому сыну Пиренеев и во сне не снились. Как странно люди были одеты! Как они говорили! Понять понимаешь, а ответить не можешь. Летом реки здесь не пересыхали, как он привык к тому у себя в Беарне. Ни одной маслины, даже ослики попадались все реже. По вечерам королева и ее протестанты были одни среди неведомых людей и выставляли стражу: здешним католикам нельзя было доверять. Вчера пасторы начали было проповедовать, но значительно превосходящие их числом враги изгнали верующих из пустой и унылой молельни, стоявшей далеко за городом; вынуждена была поспешно бежать с детьми и королева Наваррская. |
