|
Он повторил этот маневр справа и слева от короля и, наконец, даже за его спиной, причем кое-кто из господ придворных улыбнулся. Но Ларшан, дворянин из свиты Жанны, - тот опустился перед Карлом на одно колено и заявил: - Сир! Принц Наваррский еще ни разу не видел великого короля! - Ну, сам он никогда им не станет, - небрежно уронил Карл, и губы его под, мясистым носом снова крепко сомкнулись. Теперь рассердился Генрих: его ласкающие, приветливые глаза гневно блеснули, и он воскликнул: - Не вздумайте сказать это при моей матери, да и при вашей, которая правит за вас! Слова эти были, пожалуй, слишком унизительны, чтобы их воспринял слух короля; господа, сопровождавшие Карла Девятого, испугались. Он же лишь опустил веки, но в это мгновение Карл запомнил кое-что навсегда. А Генрих сразу же успокоился и непринужденно заговорил с двумя другими мальчиками. - Ну, а вы? - спросил он, желая их подбодрить, ибо они показались ему не в меру смущенными. Все это происходило потому, что сам он еще не получил придворного воспитания. - Меня называют монсеньер, - ответил один из младших мальчиков, ровесник Генриха. - Это мой титул, я ведь старший из братьев короля. - А меня зовут просто Генрих. - О, меня тоже! - с чисто детской живостью воскликнул монсеньер, и оба принялись внимательно друг друга разглядывать. - А у вас нет дынь? - спросил Генрих, сразу устремившись к цели. Младший из королевских братьев рассмеялся вопросу Генриха, словно то была шутка. Видно было, что этот малыш редко бывает шумлив и весел. Над детьми зеленела листва высокого дерева, в ней запела какая-то птица, все трое посмотрели кверху. Потом они увидели, что король проследовал дальше и за ним - вся свита. Оба спутника принца Наваррского беседовали с французскими придворными, это их отвлекло. А Генрих прошептал: - Нужно снять башмаки. Сказано - сделано. Мальчик начал взбираться по стволу. Достигнув вершины, он заявил двум стоявшим внизу: - Сейчас я спрячусь. А вы что же, боитесь? 'Когда он на самом деле совсем исчез среди листвы, они не захотели отстать от него, тоже засунули в кусты свои башмаки и стали карабкаться на дерево. - Здесь они нас ни за что не найдут, - сказал Генрих. - Они везде нас будут искать, а вы пока сведите меня, знаете куда?.. Нет! Гнезда не трогайте! Видите, у птиц желтые клювы? В точности такие же птички свили себе гнездо перед моим окошком дома, в По. Вернулось несколько придворных, они поглядели по сторонам, посовещались и направились в другую сторону. Все три мальчика тут же слезли с дерева и наконец отвели Генриха туда, куда ему хотелось: на огород. Желанные плоды лежали на черной земле, он сел, зарылся в нее руками и босыми ногами и, ликуя, пробормотал: - Вот здесь хорошо! Воздух благоухал душистыми травами, Генрих наслаждался, он чувствовал на губах вкус всего: лука, чеснока, салата. - Ну, а вы? Они же стояли и смотрели на свои зарывшиеся в землю ноги. - Земля это грязь, - заявили братья короля. Тут Генрих заметил неподалеку одного из садовников. Узнав принцев, этот простак хотел было убраться от них подальше. Но Генрих крикнул: - Пойди сюда, не то, смотри, тебе плохо придется! - Тогда увалень, согнувшись в три погибели, приблизился неслышными шагами. - Возьми нож! Взрежь-ка - самую спелую. - Уничтожив добрую половину, он заявил, что дыня водянистая и кислая. |
