— Даже стыдно сказать, что с ней происходит. Совсем отбилась от рук, гуляет, пьет, ведет праздный образ жизни.

— Где? — удивленно спросил опер. — Здесь?

— Нет, в городе, — процедил сквозь зубы мужчина, в глазах мелькнул злой огонек. — Здесь бы я быстро поставил ее на место!

— И что ты хочешь от нас, дядя Семен? — участливо поинтересовался сыщик.

— Хочу, чтобы вы серьезно поговорили с ней, попугали как следует, чтобы она вернулась домой. Тут, конечно, работы нет, но в райцентре она может найти подходящую работу, ведь она окончила кооперативный техникум.

— Хорошо, дядя Семен, поговорим, — пообещал сыщик. — Только где нам найти ее в городе?

— В городе у нее имеется подруга, какое-то время Лида жила у нее. Спросите эту подругу, она должна знать, где ее найти.

— Добро, спросим, — кивнул опер и достал записную книжку, с которой он никогда не расставался, даже на охоте. — Только назови нам адрес подруги.

Когда за мужчиной закрылась дверь, хозяйка горестно вздохнула:

— Бедный Семен, с Любой у них она единственная дочь, и та не удалась.

— А что, мама, все так серьезно? — спросил ее сын. — Я помню ее совсем маленькой после окончания школы.

— Красавицей выросла, — кивнула мама. — Окончила техникум, но так и осталась в городе. Говорят, по рукам пошла, торгует своим телом.

— Проститутка, что ли? — спросил ее сын.

— Ой, зачем такое плохое слово говоришь? — укорила его мать. — Но люди говорят об этом — шляется с разными мужчинами по ресторанам и другим злачным местам. Ты же знаешь, Саша, что Семен ведь лечит людей, даже душевнобольных и пьяниц, а родную дочку не смог избавить от пагубной привычки. И кстати, у девочки тоже были задатки к знахарству, лечила людей травами, но что-то пошло не так, и она ступила на кривую дорожку.

— Ладно, мама, поймаем ее в городе и поговорим по душам, — пообещал сын. — Постараемся вернуть блудную дочку на историческую родину.

— Ой, вряд ли она вернется сюда, — недоверчиво покачала головой женщина. — Мне кажется, что она уже пропащая.

— Попытка не пытка. Мама, давай завершим разговор о грустном, через час нам выезжать, а, как говорит отец, на охоту с плохим настроением лучше не ходить.

— Езжайте в наш алас* (по-якутски алаас, особая форма рельефа с лугом и озером, характерная для Якутии), там и переночуете в летнике, — посоветовал хозяин. — А утром я к вам приду.

Александр знал каждую травинку, каждое деревце и тропинку в этом аласе. В детстве он там с родителями проводил время за косьбой сена, весной и осенью охотился на уток и зайцев, бывало, с друзьями просто так приезжал сюда на велосипеде, а потом и на мотоцикле, чтобы прогуляться и развеяться после уроков. Поэтому с улыбкой кивнул в сторону старшего:

— Отец, я так и планировал. Заодно посторожим за нашим сеном.

— Да уже поздно, — негодующе вздохнул Андросов-старший. — Поедете туда и сами убедитесь, что основания стогов уже порядочно погрызли зайцы, скоро они могут упасть. В таком случае придется все сено перебирать, а это такая канитель!

— А сколько у вас там стогов? — со знанием дела поинтересовался Свиридов.

— Три штуки на две семьи. Перетащить бы их в деревню, но сейчас дороги нет, придется ждать, пока не замерзнет земля.

— Даа, проблемы, — протянул следователь.