— Да ничего я не делал. Это всё приказал…

— А? Что говоришь? Чего замолчал? А?

— Помалкивай, — тихо сказал кто-то из строя связанных.

— О, какие мы тут деловые, — Марьин посмотрел на Яна. — Хозяин, они все тут. Прикажешь допросить? Я живо вычислю, кто и что тогда делал.

— Отойди, — приказал Ян хриплым голосом. — Они все повязаны этим.

Марьин отошёл, немного удивлённый. Вперёд вышел схваченный командир.

— Янек, ты меня помнишь? Это же я, Луи, мы с тобой тогда оставались после занятий, ещё когда в первый год учились.

Ян будто не слышал, а командир начал нервничать и волноваться. Если бы не мороз, он бы вспотел.

— Я как увидел, что они сотворили, то дар речи потерял, — продолжал этот Луи. — Я сразу подам рапорт командованию, как вернусь! Это неприемлемо, это…

— Неприемлемо? — тихо спросил Ян. — Вот так просто неприемлемо? Какое удачное слово. Будто оно тебя оправдывает. Давай-ка я покажу тебе, что значит неприемлемо.

Он резко вскинул руку, ударив командира в горло. Вышло быстро и очень сильно. Командир отряда мидлийцев захрипел, держась за горло и опускаясь на колени. Потом упал набок и больше не дёргался.

Марк, стоящий рядом со мной, рванул было вмешаться. Я взял его за локоть.

— Не лезь, — сказал я.

— Но он же сейчас…

— Не лезь, Марк.

Мидлийцы начали вырываться и истошно вопить. Ян подошёл к одному из своих гвардейцев и взял автомат с дисковым магазином и металлическим кожухом на стволе.

Лязг затвора, который он передёрнул, слышался особенно отчётливо.

— Это не я! — завизжал один из мидлийцев. — Это он всё сделал! Это он! Я только…

Ян начал стрелять. Но очень спокойно, даже на лице не появились какие-то эмоции. Быстрые, но короткие очереди, без лишней траты патронов. Уделяя внимание каждому в отдельности.

Южане пытались разбежаться, но верёвки мешали. Солдаты орали, молили о пощаде, но умирали, один за другим. Автомат гремел. Вспугнутые стрельбой птицы улетели. Но недалеко, ведь это были падальщики.

Автомат щёлкнул, закончились патроны. После грохота стрельбы стало тихо. Посреди лежащих вповалку тел стоял всего один человек в шлемофоне, забрызганный кровью.

Он огляделся и начал отступать, но верёвки не давали ему это сделать. Ян взял автомат подмышку, поправил перчатки и перехватил оружие за ствол.

— Нет, пожалуйста! Я…

Сильным ударом ноги Ян сбил мидлийца на снег, а потом начал лупить автоматом. Так сильно, что через три удара деревянный приклад с треском отломился.

И всё.

— Они готовы, хозяин, — сказал Марьин с вечной улыбочкой. — Ты их всех уделал.

Ян вернул сломанное оружие охраннику. Гвардейцы, посмеиваясь, начали оттаскивать тела. Один пнул кого-то в голову.

Я посмотрел на Марка и остальных.

— На совет, — приказал я. — Мы не закончили.

* * *

Когда все начали расходиться после совета, я дождался Риггеров, отца и сына. Они что-то хотели мне предложить. Риггер-старший едва улыбался, но хранил молчание. Младшему это удавалось намного хуже, он чуть ли не бежал вперёд, чтобы что-то показать.

Инженеры возились с ремонтом Ужаса Глубин, заделывая многочисленные дыры в броне. Своей очереди ждали Небожитель и Ищейка, которые находились на дежурстве, хотя первые пилоты были в Нерске.

Враг ещё не вышел на позиции. Если бы атаковал сразу, было бы легче, но их командующий явно понимал, что нельзя растягивать снабжение. Но его осторожность позволила нам перегруппироваться.

— Так что у вас, Риггеры? — спросил я, когда они довели меня до ремонтного ангара.