Кричал старик, босой и слюнявый, – и подобные соображения он потом выкрикивал еще час.

Мохтар нашел место у дальней стены и к ней прислонился. Ахмед подался к нему:

– Я больше не могу.

Глаза у Ахмеда были отчаянные.

– Успокойся, – сказал Мохтар. – Мы тут ничего поделать не можем. Зато мы хотя бы в безопасности.

Но Ахмед хотел на волю.

– Я твою бабку отдеру! – снова завопил старик.

Мохтар перешел поближе к двери камеры.

Он подслушал, как два надзирателя говорили про порт Мохи. У одного в Джибути была родня, и, судя по всему, между побережьями до сих пор курсировали суда – возили лук и скот из Мохи в Джибути.

– Я твою мамашу отдеру! И сеструху твою!

– Надзиратель! – взревел Ахмед. Чокнутый дед кричал громко, но у Ахмеда получилось громче. Самообладание его было на исходе. – Надзиратель! Надзиратель! Умоляю! Прошу вас!

Один относительно чистый заключенный подошел к Мохтару.

– Уже познакомился с Аммаром? – спросил он. И описал человека в кожаной куртке. – Повезло, что выжил. Видишь вон там кровь? – Он показал в темный угол. – Он там двоим головы отрубил.

Смотреть Мохтару не захотелось. И он не знал, стоит ли верить, – узник смахивал на самого здравого психа в этой камере.

– Надзиратель! – опять закричал Ахмед.

Мохтар с Садеком пытались его утихомирить, но без толку. Ахмед больше не мог.

– Надзиратель! Надзиратель! Надзиратель! – выл он.

– Угомонись, – сказал Мохтар. – Иди к окну. Подыши.

Ахмед все орал:

– Надзиратель! Надзиратель!

– Идиот! Нас же прикончат! – прошептал Садек.

В конце концов к двери подошел молодой надзиратель. Ахмед кинулся к нему, потянулся сквозь решетку, обнял его колени. Изо всех сил постарался их поцеловать. В Йемене это традиционный жест мольбы.

За спиной у надзирателя возник другой человек – немолодой чиновник с длинной бородой. В маавазе и рубашке поло. Похоже, он пользовался авторитетом – здесь пока еще не попадалось более высокопоставленных лиц.

Мохтар подошел. С такой бородой старик почти наверняка религиозный – может, он оценит, какую школу Мохтар прошел в юности.

– Господин, – сказал Мохтар, – мне кажется, произошла ошибка. Нам не место среди этих людей. Я ученый человек. Я год провел в медресе.

Медресе Мохтар ненавидел всей душой весь год, но сейчас надеялся, что учеба принесет плоды.

– Откуда вы? – спросил чиновник.

– Из Ибба, – ответил Мохтар. – Я учился у ваших имамов.

Это распалило любопытство чиновника. Мохтар процитировал несколько стихов из Корана на классическом арабском. Выбирал он стихи, где речь шла о милосердии, гостеприимстве, обращении с пленными.

Бородатый старик обернулся к надзирателю:

– Этим людям здесь не место. Откройте дверь.

Ахмед поднялся на ноги. Садек подошел к двери. Надзиратель отпер замок, и бородатый повел их троих наверх, а один надзиратель поплелся следом. Пришли они в тесный кабинет – там стоял стол, а больше почти ничего не было.

Дверь открылась, и появилось знакомое лицо. Мохтар не сразу сообразил, где его видел. А потом вспомнил. Молодой человек в борцовке и шортах, которому понравилось лицо Мохтара. Увидев, что Мохтара арестовали, Борцовка разъярился:

– Что здесь происходит?

Бородатый пожал плечами. Навскидку не поймешь, каковы отношения между этими двоими. Бородатый минимум на пятнадцать лет старше, но Борцовка, похоже, выше рангом.