— К семи буду там.
Глава 3
Поиски Люцифера
Синее море простиралось до самого горизонта. Дайнека сделала пару гребков, перевернулась на спину и посмотрела в другую сторону. Там тоже было море без края, и вокруг — никого. Полуденное солнце так сильно пекло, что заболела голова. Пить хотелось до звона в ушах.
— Мама… мамочка… — по-детски захныкала Дайнека.
Звон усилился, теперь он был не прерывистым, как прежде, а нарастающе-постоянным.
От этого свербящего звона Дайнека и проснулась. Сообразив, что кто-то звонит в дверь, она вскочила с постели и побежала в прихожую. Распахнув дверь, увидела перекошенное отцовское лицо.
— Что случилось?! — Отец переступил через порог и захлопнул за собой дверь. — Почему так долго не открывала?!
— Я спала… — пробормотала Дайнека.
— Что с телефоном?! — Он продолжал допрос, нисколько не снижая напора. — Еще минута, и я бы взломал дверь!
— А где твой ключ? — поинтересовалась она.
Вячеслав Алексеевич забрал со столика свою связку и, чуть сбавив тон, пояснил:
— Вчера забыл впопыхах…
— Вот видишь, сам забыл ключи, а я виновата. — Дайнека зевнула. — Но, в общем-то, хорошо, что ты меня разбудил. Еще немного, и я бы пошла ко дну.
— Это иносказание? — догадался отец.
— Это — сон. Мне снилось, что я одна посреди моря, и вокруг — никого.
— Лодка хоть была?
Она покачала головой:
— Нет. Ничего. Только солнце. Так пекло, что до сих пор болит голова.
— Выпей таблетку, фантазерка. — Вячеслав Алексеевич поцеловал ее в голову, и это означало, что она прощена.
— Если хочешь, сварю кофе, — предложила Дайнека и зашаркала по коридору на кухню.
— Разбей на сковородку пару яиц, — сказал Вячеслав Алексеевич, снял с крючка поводок и подозвал Тишотку: — Иди ко мне… — Потом крикнул в сторону кухни: — А я пока выведу молодого человека!
Когда он вернулся, на столе уже стояла тарелка с яичницей, а в его любимой кружке дымился кофе. Вячеслав Алексеевич сел напротив дочери, взял вилку и начал есть. Дайнека нехотя «клевала» кукурузные хлопья, запивая их молоком.
— Что с дачей? — поинтересовалась она.
— Пока ничего. Поговорили с Вешкиным, наметили направления. Сегодня вечером поеду к Насте на дачу.
— Зачем? — Дайнека насторожилась. — Отправь туда Вешкина.
— Для начала сам хочу разобраться. Дело семейное.
— Тогда и я поеду с тобой.
— Нет.
— Но я — тоже семья! — запротестовала Дайнека.
— Нет! — Отец повысил голос и поднял на нее глаза. — Вообще-то я пришел к тебе по другому поводу.
— Ну?…
— Сегодня утром встретился с одним знающим человеком и показал ему твою монету.
— И что?
Вячеслав Алексеевич покачал головой, опустил глаза, потом отложил вилку:
— Он очень странно себя повел.
— Почему?
— У меня сложилось впечатление, что монета стоит немалых денег.
— Ты шутишь, папа? — Дайнека распахнула глаза, и на ее щеках заалел смуглый румянец. — Ты не придумываешь?
— Из нас двоих фантазерка — ты. Я не склонен преувеличивать, скорее, наоборот, я — реалист. |