Епископ издал какой-то странный звук – отцу Кихоту это напомнило Тересиных куриц, когда они несутся.

– Ах, – произнес епископ, – к этому-то я и подхожу. Опасные мысли. Ваш спутник-коммунист, безусловно, навел вас на такие размышления…

– Ни на что он меня не наводил, ваше преосвященство. Просто дал мне повод задуматься. Видите ли, в Эль-Тобосо… я с большой теплотой отношусь к хозяину гаража (он так хорошо смотрит за «Росинантом»), а вот мясник – тот, в общем-то, человек премерзкий… я вовсе не хочу сказать, что люди мерзкие – совсем уж никудышные, и, конечно, есть монашки, которые готовят превосходные пироги, но в этот свой отпуск я почувствовал такую свободу…

– И похоже, это была весьма опасная свобода.

– Но ведь Он же даровал нам свободу, верно? Потому Его и распяли.

– Свободу… – повторил епископ. Слово прозвучало как взрыв. – Свободу нарушать закон? Вам, монсеньору? Свободу ходить на порнографические фильмы? Помогать убийцам?

– Нет, нет, я же сказал вам – он промахнулся.

– И взять себе в попутчики коммуниста! Рассуждать с ним о политике…

– Да нет же, нет. Мы дискутировали на более серьезные темы, чем политика. Хотя, должен признаться, я до тех пор понятия не имел, что Маркс столь благородно защищал Церковь.

– Маркс?

– В высшей степени непонятый человек, ваше преосвященство. Уверяю вас.

– Какие же книги вы читали во время этой… необычайной… экспедиции?

– Я всегда беру с собой святого Франциска Сальского. На сей раз, чтобы доставить удовольствие отцу Эррере, я взял с собой и отца Герберта Йоне. А мой друг дал мне почитать «Коммунистический манифест»… Нет, нет, ваше преосвященство, это совсем не то, что вы думаете. Конечно, я не могу согласиться со всеми мыслями, которые там изложены, но Маркс крайне трогательно воздает должное религии – он говорит о «священном трепете религиозного экстаза» [Маркс К., Энгельс Ф., «Манифест Коммунистической партии», I].

– Не могу я больше сидеть тут и слушать бред больного человека, – произнес епископ и поднялся.

– Я слишком надолго задержал вас, ваше преосвященство. То, что вы приехали ко мне в Эль-Тобосо, было великим актом милосердия с вашей стороны. Доктор Гальван заверит вас, что я вполне здоров.

– Телом – возможно. Я думаю, вам нужен врач совсем другого рода. Я, конечно, проконсультируюсь с доктором Гальваном, прежде чем писать архиепископу. И буду молиться за вас.

– Я очень благодарен вам за ваши молитвы, – сказал отец Кихот.

Он заметил, что епископ перед уходом не протянул ему для поцелуя руки с перстнем. Отец Кихот покорил себя за то, что слишком вольно с ним разговаривал. «Огорчил я бедного человека, – подумал он. – С епископами, как и с людьми очень бедными и необразованными, следует быть особенно осторожным».

Из коридора за дверью донеслось перешептыванье. Затем в замке повернулся ключ. «Значит, я – пленник, – подумал отец Кихот, – совсем как Сервантес».

ГЛАВА II

Второе путешествие монсеньора Кихота

Отца Кихота разбудил звук клаксона – ту-ту-ту. Даже во сне он узнал голос «Росинанта», который ни с чем не спутаешь, – жалобный звук, не имеющий ничего общего с нетерпеливым, гневным, раздраженным зовом большой машины, – звук, просто возвещающий: «Я тут, если я вам нужен». Отец Кихот тотчас подошел к окну и выглянул на улицу, но «Росинант», должно быть, стоял где-то вне поля его зрения, ибо он увидел лишь ярко-синюю машину, а не ржаво-рыжую.