Изменить размер шрифта - +

– Надо решать быстрее, отче. На юге слишком жарко. Значит, едем на север – куда: к баскам или к галисийцам?

– Я согласен.

– Согласны с чем? Вы же не ответили на мой вопрос.

– Предоставим господу заботу о деталях.

– А кто поведет машину? Вы уверены, что господь выдержал экзамен и получил водительские права?

– Конечно, я поведу. «Росинант» не поймет, если я буду сидеть в машине как пассажир.

– По крайней мере поедемте на разумной скорости. Мой друг в Вальядолиде сказал, что из этой машины вполне можно выжимать восемьдесят, а то и сто километров.

– Как он может судить о «Росинанте» после одного короткого осмотра!

– Я сейчас не стану с вами препираться. Пора в путь.

Но они не смогли так вот сразу покинуть Эль-Тобосо. Не успел отец Кихот включить малую скорость, как раздалось:

– Отче, отче!

Сзади по дороге к ним бежал паренек.

– Не обращайте внимания, – сказал мэр. – Нам нужно убираться отсюда.

– Я должен остановиться. Это же тот мальчик, который работает на бензонасосе в гараже.

Паренек, еле переводя дух, подбежал к ним.

– Ну, что случилось? – спросил отец Кихот.

– Отче, – произнес он, – отче…

– Я же сказал – что случилось?

– Он отказался отпустить мне грехи, отче. Я что, пойду теперь в ад?

– Очень сомневаюсь. А что ты натворил? Убил отца Эрреру? Но даже и в таком случае вовсе необязательно, чтобы ты попал в ад. Если у тебя была для этого достаточно весомая причина.

– Как же я мог его убить – ведь это он отказался мне отпустить грехи?

– Достаточно логично. А почему он тебе отказал?

– Он сказал, что я издеваюсь над исповедью.

– О, господи, я же совсем забыл. Это Тереса послала тебя… Нехорошо она поступила. Правда, намерения у нее были самые благие, и я уверен, вы оба получите отпущение грехов. Но она сказала мне, что у тебя маловато смекалки. Так почему же все-таки отец Эррера отказал тебе в отпущении грехов? Что ты такого насочинял?

– Я только сказал ему, что переспал с целой кучей девчонок.

– Ну, в Эль-Тобосо их не так уж и много, если не считать монахинь. Ты же не говорил ему, что спал с монашкой, или сказал?

– Я в жизни б не сказал такого, отче. Я же секретарь Общества детей пресвятой девы Марии.

– А отец Эррера к концу жизни наверняка станет членом «Опус деи», – заметил мэр. – Поехали же, ради всего святого.

– Все-таки, что же ты ему сказал и что он сказал тебе?

– Я сказал: «Благословите, отче. Я согрешил…»

– Нет, нет, опусти все эти предисловия.

– Ну, я ему сказал, что опаздывал к мессе, и он спросил, сколько раз, а я сказал – двадцать, а потом я сказал ему, что я привирал, и он спросил – сколько раз, а я сказал – сорок пять.

– Что-то многовато у тебя получилось, верно? А потом?

– Ну, я ничего не мог больше придумать, и я боялся, что Тереса рассердится, если я его дольше не задержу.

– Передай ей от меня, когда увидишь, что не мешало бы ей завтра исповедоваться на коленях.

– А потом он спросил, не согрешил ли я против целомудрия, голова у меня сразу заработала, и я сказал, ну, сказал, что спал с девчонками, и он спросил – со сколькими, а я сказал: «Да штук шестьдесят пять будет», и тогда очень он разозлился и выставил меня из исповедальни.

Быстрый переход