Мои уши наполнились гулом биения моего сердца, и я ошутил одновременно ярость и страх. Слова Тириона были очень похожи на то, что я уже прежде слышал от богов — и это грозило неприятностями. Пенни была у него в руках, и я уже знал, что его сила как минимум не уступала моей собственной. Что хуже, я ощущал вокруг нас множество существ, скрытых в деревьях по периметру поляны. Крайтэки.

Мы были окружены. Мы были уязвимы, а на их стороне был численный перевес — победить в столкновении было бы невозможно. Вопрос был лишь в том, чем я готов был поступиться.

Однако я уже сталкивался с такого рода безумием. Оно было во взгляде Карэнта Справедливого, в лице Железного Бога Дорона. Я видел его в небрежном безразличии Миллисэнт, Леди Вечерней Звезды, и в искривлённых жестокой ухмылкой губах Мал'гороса. С таким злом нельзя было договориться. Была лишь сила — и слабость.

— Отпусти её, — начал я, ворочая ставшим неповоротливым от гнева языком, — иначе мы это и выясним. Пусть я в невыгодном положении, но если ты навредишь мне или моим близким, я приложу все усилия, чтобы порвать этот остров на куски.

В его безумном взгляде засветилось что-то похожее на радость.

— Хорошо сказано. — Ослабив свою волю, он позволил Пенни упасть на землю у себя за спиной — она стала хватать ртом воздух, и потирать плечи, чтобы восстановить кровоток. — Но я всё ещё чувствую в тебе слабость, внук. Зачем ты явился сюда?

— За Линараллой, — ответил я. — Мы хотим её обратно.

Глава 9

Глаза Тириона расширились.

— Она всё ещё молода, — добавил я. — Она ещё не всему научилась. У неё должно быть больше времени. Она лишь начинает постигать, что значит быть человеком.

— Я вернул её из-за сомнений в том, что она сможет от тебя чему-то научиться, — отозвался Тирион. — Я не хочу, чтобы она выросла мягкой. Когда я выразил желание того, чтобы она узнала о человечестве, я не имел ввиду обращаться с ней как с куклой. Она должна научиться драться.

— Так ты за этим её сейчас сюда привёл? — спросил я его со злобой в голосе.

Он зыркнул на меня в ответ:

— Именно этим я и занимался — но ей нужно больше. Битва — лишь часть обучения. Люди лгут, люди крадут, и они полны коварства. Ши'Хар совсем этого не понимают. Вот, за какими знаниями я её к тебе посылал. А вместо этого она вернулась, и рассказала о семье, отношениях, и любви. Проведённое ею с вами время было не просто бесполезно — вредно. Вот, почему я был вынужден вновь принять этот человеческий облик. — Он обозначил руками своё нагое тело, будто приводя его в качестве аргумента.

— Ты хотел, чтобы я научил её предательству и ненависти, — пробормотал я, несколько ошарашенный.

— Это — новый мир, в котором правят лишь люди. Если мои новые дети хотят выжить, они должны научиться ориентироваться в этом мире, — заявил древний архимаг.

— Здесь она этому не научится, — сказал я ему. — Избивая её до потери сознания, ты её ничему не научишь. Если ты действительно хочешь, чтобы она всё это усвоила, то сперва она должна научиться любви. Разве ты не помнишь, как учился сам? Истинное страдание происходит лишь от любви. Если ты ничего ей не дашь, то ей нечего будет терять, и не за что будет сражаться.

Тирион отвернулся, глядя на свою дочь, которая сейчас разговаривала с Пенни на краю поляны. Когда он снова посмотрел на меня, в его взгляде сверкнуло зло:

— Ладно.