Вот тебе и «догнала счастье», как проповедовала когда-то! Все на свете затмили высокий рост и соболиные брови.

В углу дивана Леокадия увидела смуглолицего мужчину лет тридцати пяти, с огромными глазами под бровями вразлет, отчего взгляд казался диковатым. Темные жесткие волосы слегка серебрились на висках.

Мужчина поднялся навстречу Леокадии: высокий, спортивного склада, в черном, подступающем к самому подбородку свитере. «Что за пуританский наряд?» — иронически подумала Юрасова.

Он протянул Леокадии руку с сильными, но щадящими пальцами.

— Куприянов…

Леокадия, торопливо отобрав руку, забыла назвать себя и отошла к Альзину; он стал рассказывать ей о теплицах комбината — новом своем увлечении.

— Вы еще узнаете, Лешенька, силу гидропоники! Уже сейчас она дает рабочим круглый год помидоры и огурцы…

Когда все уселись за праздничный стол, то по правую руку от Леокадии оказался Куприянов, по левую — Григорий Захарович, Нелли — напротив. Леокадия, немного отодвинувшись от Куприянова; мысленно взмолилась, чтобы этот человек не оказался тривиальным ухажером с дежурным набором комплиментов и любезностей. Но он видно, вовсе не был предрасположен к ним, сидел, спокойно поглядывая на всех, и только спросил, как ее величать.

Она вспыхнула, решив, что это намек на недавнюю ее неловкость, хотела ответить колкостью, но сдержалась и назвала имя.

— Львиное сердце? — удивленно произнес Куприянов.

Она поглядела, не понимая.

— По латыни Леокадия — «Львиное сердце».

— Да что вы?

— Оно у вас действительно такое? — добро улыбнувшись, спросил он.

— Правду сказать, я его совсем не знаю. — Леокадия тут же пс досадовала на себя за такой ответ незнакомому человеку.

— Алексей Михайлович, — обратился Альзин к Куприянову, интересно, что советовал ваш Гиппократ по поводу проблемы нянечек?

— А что советовал ваш академик Вернадский, — в тон ему ответил Куприянов, — по поводу необходимости химику строить самом себе корпуса?

Альзин вздохнул притворно:

— Тяжкая доля… Но зато сделаешь уже все как надо!

— О! Какие великатесы и заисканные блюда! — воскликнула Нелли, оглядев стол. И уже с напускным ужасом: — Такое обилие может любого вогнать в инфаркт!

Альзин сочувственно закивал головой, но здесь же, словно успокаивая, заметил:

— Химики, Нелли Константиновна, кажется, научились синтетически получать гормон, контролирующий отложение жировых веществ в организме.

— Ну, тогда я спокойна. Прошу зачислить на довольствие! — величественно кивнула белокурой головкой Нелли. — И… да исчезнут толстяки и толстухи!

Отец и мать Петровы запротестовали:

— Ну, а нам как быть?

Леокадия, глядя на Петровых, совершенно отчетливо вспомнила лицо их сына: крутой подбородок, добрые глаза. Он походил и на отца и на мать, а они — друг на друга.

Нелли, немного подвыпив, развлекала своего соседа, Мигуна.

— Представляете, одна женщина познакомилась на курорте с инженером. Ну, начался тяжелейший флирт. Вспыхнула душераздирающая любовь до потери сознательности. Пришла пора расставаться. Слезы, вздохи, обмен адресами. И выясняется, что они живут в одном городе, на одной улице и даже в одном доме. Только подъезды разные.

Нелька прямо переполнена подобными историями. И не поймешь, где кончается истина, а где начинается фантазия.

Аллочке рассказ нисколько не понравился. Она презрительно передернула плечиком, сняла очки и маленьким платком протерла золотой извив оправы.