— Ты не понимаешь…

Потап рассердился:

— Почему ты навязываешь свои взгляды?

— Нисколько! Я хочу убедить! Комсомол взял шефство над химией…

— Между прочим, и над стройками. Ты любитель поучать и спорить.

— Друг спорит, недруг поддакивает, — вспыхнул Стась. — Как же ты будешь дальше?

— Николы так не було, шоб нияк не було, — спокойно ответил Потап, — якось буде.

Панарин ушел.

Лобунец после завтрака достал из чемодана свой дневник. Работать сегодня предстояло во второй смене, а дневник он изрядно запустил. Не торопясь, Потап прочитал страницы, написанные до отъезда в Шамекино:

«Начал на кухне стирать рубаху, а дежурная, тетя Паша, подняла крик: „Не дам воды, уже был отбой — ложись спать!“ Выстирал ночью холодной».

«Исправил девчатам утюг».

«Маленько выпил по случаю получки. Стась чехвостил, говорит: „Старорежимные замашки“».

Ну, это все ерунда записана. А вот здесь поважнее.

«Главное в девушке не внешность красивая, а душа, отношение к людям. Я ведь Стасю нарочно о Звонаревой, что некрасива — рыжая, губастая. Разве в этом дело?»

Он задумался. Вот Надя Свирь. Скромная. Умница. Волевая. Нот, это плохо, если начинаешь перечислять, что нравится. Все.

Он прочитал в дневнике: «Надо быть с характером, а не Тишей из „Грозы“».

Ниже латинскими буквами написано: «Hotcu pozelowat».

Подумал озорно: «Вот бы здорово было: приходить каждый вечер с Надей к теплоходам, в порт, и, будто прощаясь, целоваться. При всех, вполне законно».

Да, это вопрос: достаточно ли твердо проявляет он свой характер?

Еще до отъезда на практику после «вечера химии» пошел он провожать Надю домой. Хотел взять под руку. Надя отстранилась:

— Не люблю ходить под ручку!

«Ну что ж, может быть, и правильно — нашему брату нельзя давать потачку».

Надя за то ему и нравится, что держит себя с достоинством. Не то что зубоскалка Анжела — «веселый ветер», «голубая мазурка».

— Надя, ты с кем-нибудь встречаешься? — спросил он тогда.

— Странный вопрос! Со многими, — ответила она, усмехнувшись.

— Нет, я не о том. А со мной встречаться будешь?

— Странный вопрос: встречался, встречался — и на тебе!..

Дипломатка. Сделала вид, что не поняла, о чем говорит. Она потому к нему так относится, что он неинтересный человек: читает мало, музыку слушает редко. Речь у него корявая. Ругается.

Условились с Панариным штраф брать друг с друга по рублю за бранное слово, так он уже пятьдесят семь рублей должен.

А Юрасова, когда однажды при ней вырвался мат, сказала: «Еще раз услышу — пеняй на себя, поставлю вопрос на комсомольском собрании. Это не угроза, а первое и последнее предупреждение».

Нет, несерьезный он человек!

В общежитии недавно концерт устроил: Стасик бил столовой ложкой о дно стула, а он — о графин. Валентина Ивановна зашла в самый разгар концерта, когда Потап разбил графин и стоял с одним горлышком в руке. Несолидно!

Но, с другой стороны, Надя не отказывается вечером пройтись с ним по плотине — значит, не считает никудышным.

Вот недавно гуляли втроем. Он, Надя и эта Анжела. Саблина все напевала:

Потом ушла, — бросив недовольно:

— Ну вас, молчальников! Наглоталась скуки!..

Потап сказал себе: «Как дойдем до поворота плотины — обниму…»

Но не решился: Надя может навсегда рассердиться.