|
Кажется, мы всё ещё на работе. Алик, скажи что-нибудь романтичное. …«И что она во мне нашла?» — подумал Алей, возвращаясь к распечатке. Осенью нельзя было не восхищаться, но сам он никак не решился бы заводить с ней роман. Она казалась слишком отстранённой и спокойной, слишком разумной и идеальной; разве у управляющей программы могут быть простые человеческие чувства? Получилось так, что это она его выбрала. Взяла дело в свои руки. Как-то после работы Алей с Осенью вместе шли к метро, обсуждая настройки фильтра, разновидности ловушек и прочие столь же неромантичные вещи, а когда настало время прощаться, она вдруг улыбнулась — так, как улыбалась на берегу Старицы — и пригласила его в кино в воскресенье. Алей растерялся и согласился, Осень кивнула и исчезла в дверях метропоезда… И роман у них выходил странный, не такой, какие бывали у Алея прежде. Ему нравились девушки, похожие на Поляну — милые простые болтушки, уютные и понятные. С ними было легко. С Осенью было по-иному. Она не жеманилась, не имела вкуса к капризам, недомолвкам и беспричинным обидам, но зато с нею не получалось и расслабиться, поболтав о пустяках. Она заставляла держать разум в тонусе: не тёплая кошечка, а фиал с таинственной мудростью. Алей не мог понять, что он чувствует к ней. Порой он предполагал, что очарование Старицы и восторг, который он испытал во время первого рейда, неразрывно связались в его сознании с образом Осени, и влюблён он на самом деле не в девушку, а в загадочные интерфейсы вселенских админов. Но не с интерфейсами и не с семантическими же пространствами он разговаривал часами по телефону, ICQ и просто с глазу на глаз, не идеальными прообразами вещей любовался. Не стоило сбрасывать со счетов и то, что Осень была упоительной любовницей — несмотря на то (а может, благодаря тому), что Алея не покидало чувство, будто он занимается любовью с ИскИном. Она обещала прийти этим вечером. Алей улыбнулся, и мысли его потекли в ином направлении. Осень говорила, что находясь возле Старицы, можно найти ответ на любой вопрос. Ворон Вежин сказал, что никому ещё не удалось разобраться в устройстве самой Старицы, найти все функции её интерфейса. Почему? Известно, что из старицы нельзя выйти в реку — доступ заблокирован. Но закрыта ли возможность найти пароль? «Что сказал броненосец? — припоминал Алей. — Что это может у кого-то получиться… значит, это не запрещено». Потом его осенило. Он вспомнил, что — теоретически — к Старице может попасть любой человек. «Стало быть, — подумал Алей, чувствуя, как проносится от уха к уху жгучая искра, знак верной догадки, — стало быть, админы Старицы не блокировали доступ: они доступ открывали. Это демо-версия, она даёт крайне ограниченные возможности. Если попасть к Старице естественным путём… но как попасть к Старице естественным путём?!» Этот вопрос уж точно задавал себе не только он. Алей предполагал, что немало умов и немало лет было посвящено решению проблемы. Наверняка перебраны уже все очевидные варианты. Ещё никто не ступал на берег Старицы без использования дарёной уловки… Осень сравнивала кодовую цепочку с цепочкой взлома Предела. Откровенно говоря, Алей не считал, что сравнение справедливо. Пусть до Пределов способен добраться далеко не каждый, пусть лайфхакеров считанные единицы, но рядом с тайнами Старицы эти задачи кажутся мелкими, слишком простыми… Вспомнился парень-поисковик из сказки Ворона Вежина: сорвиголова, ринувшийся в другую параллель за ответом на мучивший его вопрос. Алей не был настолько рисковым, но хорошо понимал чувства безымянного коллеги. Немыслимой сложности задача будоражила ум и бросала вызов, который невозможно было не принять. Самым поразительным во всем этом оказывалась структура параллелей, которая на деле не имела ничего общего с теорией Эверетта-Дойча. |
