Приторно-сладкий аромат, исходящий от государя, я чувствовал даже несмотря на разделяющее нас расстояние. Восприятие еще не до конца адаптировалось к новым условиям, а потому такие мелкие детали в полной мере раздражали рецепторы.

— Он заплатил за это сполна, — пожал плечами я, стараясь не морщиться от тошнотворного запаха.

— А знаете, почему он так Моровых ненавидит? — сделав маленький глоток через соломинку, задал вопрос Виктор Константинович. — Все дело в вашем деде, Александре Васильевиче.

Я приподнял бровь, и император заметил мой интерес.

— Это случилось давно, — произнес он. — Лет двадцать-двадцать пять назад. Борис тогда еще был совсем юнцом, на балу познакомился с одной красивой девицей. Влюбился, конечно же, без памяти. Главы родов почти договорились о свадьбе, но внезапно оказалось, что ее семья — маги крови, причем довольно опытные и практикующие массовые жертвоприношения. И, как вы понимаете, Александр Васильевич пришел за ними. В ходе боя ваш дедушка и его подчиненные разгромили особняк. Девица тоже оказалась не лыком шита, с помощью кровавого ритуала убила нескольких бойцов. Александр Васильевич лично прострелил ей голову.

Виктор Константинович прервался, чтобы сделать глоток сока. Я спокойно молчал, дожидаясь продолжения. Но заговорил император не сразу, несколько секунд он что-то обдумывал, прежде чем заговорить вновь.

— Это была бойня, — произнес он, не глядя на меня. — Столько жертв. Практически целый квартал оказался уничтожен. Хорошо хоть не в столице случилось… Несостоявшаяся невеста Окунева выпотрошила всех, кто находился в пятиэтажном здании — ей нужна была кровь, чтобы бороться с вашим дедом. Когда туда прибыли наши люди, в живых остался только Александр Васильевич да несколько гражданских. Но, как вы понимаете, Борис не мог поверить, что Моров действительно убил ее за магию крови. Окуневу-то никто про кровавый культ не рассказывал. Вот так и получилось, что он до сих пор вас всех ненавидит, хотя прожил уже немало и повидал с тех пор всякого.

Я спокойно кивнул.

— Благодарю за пояснение, ваше императорское величество, — сказал я. — Но вы же не ради того, чтобы рассказать про горе Бориса Владимировича, меня позвали?

Император несколько секунд смотрел мне в лицо, пока наконец не хмыкнул. Что бы он ни искал во мне, найти ему какие-то эмоции вряд ли бы удалось. Мне все равно, по какой причине глава рода Окуневых ведет себя так, как ведет. Достаточно того, что больше он никакой поддержки от меня не получит.

— Не для этого, — кивнул Виктор Константинович, ставя бокал на столик. — Поговорим о Германии, Иван Владимирович.

Взяв лежащий на его сидении планшет, император снял с него блокировку и протянул мне. Я спокойно взял устройство в руки и взглянул на открытый текст.

Еще когда Венедикт Кириллович предупреждал меня о том, что немцы начали копать под меня и Окунева, я подумал о том, что среди германских аристократов наверняка имеются люди не только с мозгами в голове, но и желающие как можно быстрее разрешить конфликт. Война им просто невыгодна, ведь и так захватили достаточно земли и ресурсов.

Да, один из этих ресурсов — население, плохо контролируется и практически не подчиняется. Но с ним ведь можно работать. Шаг за шагом год за годом снижать напряженность, в конце концов, выдать равные с новым хозяином права. Или, например, предложить хорошие условия труда на другом конце страны и растащить все эти миллионы внутри своих границ так, чтобы не образовалось сильной диаспоры.

В документах, которые предоставил мне государь, шли стенограммы разговоров именно между такими аристократами. Не представляю, сколько стоило заполучить эти строчки, однако это, к счастью, и не моя проблема.

А ситуация выходила довольно интересная. Кайзер отчаялся решить созданную им же проблему, и вместо того, чтобы самому разобраться со взбесившимся Окуневым, решил переложить этот вопрос на плечи нескольких аристократических семей.