— Какое… красивое, — выдохнула Макарова.

Я поднялся с колена, и она резко встала вместе со мной. Я видел по ее взгляду, что девушка еще немного ошеломлена ситуацией и той скоростью, с которой я все сделал. Однако сама положила руки мне на плечи.

А дальше я и опомниться не успел, как наши губы встретились. Несколько секунд Макарова целовала меня, пока я ее обнимал за талию. Наконец, Снежана открыла глаза и, чуть покраснев, отступила на шаг. Удерживать я ее не стал, позволяя отстраниться.

— Теперь уж точно никто не скажет, что все было не по-настоящему, — чуточку дрожащим голосом произнесла она, делая вид, будто только ради этого поцелуй и состоялся.

— Да, — спокойно кивнул я.

Снежана отступила еще, пока не нащупала свой стул. Я подошел ближе и встретился с ней взглядом.

Она не отводила глаз, словно завороженная смотрела на меня, вздыхая с неким усилием, как будто дыхание перехватило. На шее я видел бьющуюся жилку, выдающую крайнюю степень волнения. Казалось, стоит мне обнять ее за талию, и девушка растает в моих объятиях.

Но вместо этого я лишь придвинул ей стул.

— Присаживайся, Снежка, — едва слышно произнес я.

Волну мурашек на ее коже я мог видеть невооруженным взглядом. Макарова приоткрыла рот, потерявшись в ощущениях на несколько мгновений, но все же взяла себя в руки и, кивнув, поспешила опуститься на сидение.

Я вернулся к своему стулу и, разместившись на нем, вернулся к кофе. Нужно было дать исцеленной время, чтобы переварить все и прийти к каким-то выводам.

Я примерно представлял, почему она так прочувствовала момент, и что скрывать, меня эта реакция порадовала. Ведь Снежана, можно сказать, собственными глазами наблюдала, насколько я силен во время зачистки границы Западной Польши. Затем я играючи исцелил ее, ну и предложение, конечно, пусть и фиктивной помолвки, но сделанное по правилам, ее впечатлило.

— Мне нужно позвонить отцу, — произнесла Макарова через минуту, очевидно, придя в себя. — Он должен знать.

— Конечно, — кивнул я.

Она достала телефон, но не стала звонить сразу, вместо этого несколько секунд поглаживала аппарат по дисплею. А после, закусив губу, подняла на меня взгляд.

— Иван, а если я захочу, чтобы помолвка была настоящей? — спросила она, глядя на меня все тем же зачарованным взглядом.

Я улыбнулся и, сделав последний глоток из чашки, ответил:

— А это уже все будет зависеть от того, как мы друг другу подойдем, — объявил я. — Скажу честно, пока что я не уверен, что подобное возможно. Мы же не знаем друг о друге практически ничего. А измениться может что угодно, Снежка.

Я заметил, как на нее действует такое обращение, а потому не отказал себе в удовольствии вновь вызвать у нее эти потрясающие мурашки. Звучание голоса, мой внешний облик, уверенность и сила. Все вместе заставляло капитана трепетать, но не от страха, а от приятного томления, какое испытывает любая женщина, когда встречает мужчину, которого подсознание рисует как того самого.

— Ох, — выдохнула она, отводя от меня взгляд, но скрыть покрасневшие щеки не получилось.

Сведя ноги вместе, Снежана на несколько секунд отвела взгляд. Я наблюдал за ней с улыбкой, получая искреннее удовольствие от происходящего. Да и какому мужчине не нравится, когда женщина на него реагирует вот так? Импотенту?

— Так, мне нужно позвонить отцу, — собравшись с духом, проговорила Макарова, окончательно взяв себя в руки. — Пожалуйста, Ваня, не смущай меня так больше… Здесь и так жарковато…

Я кивнул и демонстративно отвернулся, выполняя ее просьбу. Услышав легкий смешок в ответ, я продолжил смотреть в окошко. На улице стоял самый обычный весенний день, мирная жизнь в Люблине продолжалась, не останавливаясь ни на секунду.