— Разумеется, — кивнул я, отставляя чашку в сторону. — Мы ведь скоро станем родственниками. Так что предлагаю отложить неприязнь. Признаю, предложив помолвку вашей дочери без вашего на то одобрения, я сыграл немного нечестно, но и вы должны признать, что Снежана Александровна могла отказаться. Или потребовать вашего благословения. Но получилось так, как получилось. И теперь я намерен жениться на вашей дочери. А что вы приготовили для нее, пусть все достанется Снежке лично. Можете так и включить в брачный договор. Я не трону без ее разрешения ни рубля, ни крошки.

— То есть приданое вас не интересует, — усмехнулся он.

Я улыбнулся в ответ.

— Александр Леонидович, меня интересует исключительно ваша дочь, — произнес я. — Но я не собираюсь проявлять к вам неуважение ни на людях, ни при личном общении. Когда я говорю, что мы породнимся, я действительно это имею в виду. Так что предлагаю перейти непосредственно к брачному договору, чтобы вы, как отец, смогли быть спокойны за свою дочь в нашем браке. А я был спокоен, как муж, от понимания, что с родственниками дорогой супруги не возникнет внезапных проблем.

Несмотря на то, что глава рода Макаровых сумел вызвать у меня уважение, когда старался отстоять права своей дочери, я пока не мог сказать, что способен ему доверять. В конце концов, он не Снежка.

Александр Леонидович не слишком довольно улыбнулся. И я его прекрасно понимал, в глазах старшего Макарова я выгляжу самоуверенным засранцем, которому все сходит с рук и которого невозможно остановить. И только благодаря моей доброй воле мы до сих пор могли договориться.

— Я попросил об этом своих юристов еще ночью, — произнес мужчина, вынимая из ящика стола папку, внушающую уважение своей толщиной. — Прошу вас ознакомиться.

Я принял у него документы и, покачав получившийся томик в руке, поднялся из кресла.

— Обязательно изучу, Александр Леонидович. Но уже не сегодня, — произнес я. — К сожалению, долг зовет меня покинуть ваш гостеприимный дом.

— Я и не ожидал мгновенного ответа, Иван Владимирович, — кивнул он.

* * *

Московская резиденция наместника великого княжества Польского.

Влодзимеж Вишневецкий сидел в своем кресле и, глядя в окно, потягивал вино из бокала. Все складывалось даже слишком хорошо для рода, и в это было крайне трудно поверить.

Да, корона Польши не светила Вишневецким, но, правильно выбрав сторону Радзивиллов, Влодзимеж привел свою благородную семью на единственную доступную вершину — в кресло наместников собственной Родины. Да, кто-то скажет, этого мало, но когда альтернатива — полное низвержение и смерть, так ли уж стоит возмущаться?

Вишневецкий не участвовал сам и запретил всем своим младшим семьям мутить воду в Российской Империи, как только слухи о Морове и его крестовом походе против магов крови долетели до Варшавы. Влодзимеж не забыл еще деда нынешнего Морова. Александр Васильевич был не самым сильным чародеем, зато его хватка…

Если Моровы в кого-то вцеплялись, сжимали челюсти так, что у жертвы не оставалось и шанса выжить. Да, могли сдохнуть сами в процессе, но разве для умершего с ними в обнимку это что-то меняет?

Зато крестовый поход против магов крови открывал для Вишневецких возможности в Польше. Забрать то, что останется бесхозным, передавить чудом уцелевших. Да, пришлось объединиться с Радзивиллами, но с таким союзником ни у кого не оставалось решимости возмущаться. И вот теперь, пока остальные либо расстреливаются на улицах великого княжества Польского, либо уже перестали существовать, именно Вишневецкие стали во главе родной земли.

Все было прекрасно, пока Чолеки не влезли в уже наметившееся светлое будущее.