– Извини, – сказала она, отступая, ожидая крика, удара, унизительной пощечины. Она боялась, что он в бешенстве накинется на нее. – Я не знала, что ты дома. Я кричала, но...

– Все в порядке, – сказал он пугающе спокойным голосом, – иди сюда, я хочу показать тебе кое что.

– Что? – спросила она.

– Подойди сюда, – в мягкости интонаций было что то опасное.

Она испугалась, хотя он не был рассержен, а спокойно лежал посередине кровати, одетый лишь в белые жокейские шорты, раздражая промежность, которая выпирала, как только он касался ее.

– Ну давай же, иди сюда.

Она подошла ближе. Он потянулся к ней, но она резко отпрянула.

– Я хочу... Иди сюда, черт возьми! Тебе не будет больно.

Он попытался дотянуться до нее, но не смог и нежно промурлыкал:

– Я же не сделаю больно моей сладкой сестричке.

Она не понимала его. Он перестал трогать себя и только смотрел на нее, поэтому она пожала плечами, подошла и встала перед кроватью. Он не делал резких движений, лишь слегка дотронулся до ее голой ноги, похлопал по ней и произнес:

– Я хочу показать тебе, что у меня есть, – но не шевелился.

– Что?

– Это тебе понравится.

– А что это?

– Вначале попроси: милый, пожалуйста, покажи мне!

– Милый, пожалуйста, покажи мне.

– Милый, я хочу пососать твоего любимчика, которого ты мне покажешь.

– Нет.

– Давай давай. Скажи так, и я покажу тебе. Ну: милый, пожалуйста, я хочу пососать твоего любимчика.

– Нет, – замотала она головой и заплакала, вдруг остро почувствовав себя неуклюжей, некрасивой и плохо одетой. Ее комплекс неполноценности рос вместе с ней из за ужасной одежды, которую ей приходилось носить, домашней стрижки с кошмарной неровной челкой и постоянных насмешек в школе. Все девочки носили белые носки, но почему то именно у нее они были вечно перевернутыми, неопрятными. И все это было предметом постоянных издевательств ее соучениц. Она держалась неловко, была неказиста и слишком хорошо понимала это.

– Так говори, я жду. Не мне же за тебя говорить. Ну, быстрее! Милый, пожалуйста, я хочу пососать твоего любимчика. – Он произнес эти слова мягким, завлекающим шепотом, и она сдалась, повторив без выражения:

– Милый, пожалуйста, дай пососать твоего любимчика.

Тогда, к ее удивлению, он расстегнул гульфик обтягивающих шорт, и выпуклость вывалилась наружу. Пенис был толстым, весь в жилках и гордо торчал вверх.

– Вот, смотри, – сказал он и что то сделал мускулами, от чего пенис заколыхался, как флаг, а он засмеялся.

Она тоже неуверенно засмеялась.

– Спроси его о чем нибудь.

– О чем? – Она не могла поверить, что видит это наяву.

– Да о чем хочешь. Например, спроси: хочешь, чтобы я пососала тебя? Спроси.

– Н нет.

– Ну! Спрашивай!

– Я не хочу.

– Спрашивай! – Его голос начал звучать с некоторым раздражением.

– Нет, ни за что!

– Я не сделаю тебе больно, глупая. Посмотри, я сам спрошу его. Хочешь, чтобы она пососала тебя, мистер Дик? – Пенис колыхнулся взад и вперед, словно согласившись, и она снова засмеялась. – Держу пари, ты никогда не видела этого раньше, а?

– Мне надо идти. – Но прежде чем она успела направиться к выходу, он вскочил, схватил ее и подтащил к кровати.

– Пусти, не надо, мне больно, – говорила она.

Он дернул ее за волосы и заставил сесть на постель ударом кулака. Затем повалил на спину и, упав сверху, старался поцеловать.

– Не надо! – Она пыталась бороться с ним.