Фальконер встал и заторопился навстречу женщине.

– Ты уже установила контакт со своим другом?

– Да! – Уна колебалась. – Прости за то, что мешаю тебе работать, но мне некому представить её. – В голосе её послышалось возбуждение. – Я и подумать не могла, что случится такое! Он рассмеялся.

– Так же было и со мной, когда меня впервые выбрали, миледи.

Тарлах погладил маленького зверька. Кошечка цвета черепахового панциря, пушистая, с огромными совершенно бесстрашными глазами.

– Она и сейчас хороша, а когда вырастет, будет ещё прекрасней. – Он взглянул на женщину. – Но она совсем маленькая. Почему ты взяла такого детеныша?

– Я не брала, во всяком случае не нарочно. Встретила её сегодня утром. Она защищалась от собаки, которая загнала её в угол. Собака была настроена очень агрессивно и, если бы я не вмешалась, прикончила котенка за несколько секунд. А малышка не думала сдаваться и совсем не боялась.

– Тебе пришлось оттаскивать собаку?

– Нет. Если бы потребовалось, я так и сделала, но я просто мысленно приказала собаке заняться другими делами и больше не нападать на тех, кого она должна защищать. И она, пристыженная, убежала.

– И твоя маленькая подружка была тебе благодарна? – спросил он, скрывая свое облегчение.

– Гораздо больше. Я спросила, где её мать, чтобы отнести к ней. Но кошечка отказалась отвечать и не захотела уходить от меня. – Женщина снисходительно улыбнулась. – У неё очень сильная воля.

– Хорошо, что вы встретились. Как ты её назвала? Или у неё уже было имя?

– Я назвала её Брейвери note 1. Она заслужила такое имя.

– И правда.

Тарлах взял зверька и внимательно осмотрел его.

– Прекрасное животное. Она привыкнет. Но запомни, – добавил он, вспомнив свое возбуждение при первой встрече с птенцом, – пройдет немало времени, прежде чем ты сможешь её брать с собой.

– Я думаю, мои материнские инстинкты ещё не истрачены, – язвительно парировала она и отобрала у него котенка.

Руки их встретились, и фальконер вздрогнул. Он смотрел на владелицу долины.

– Никогда не было у меня такого трудного дела, – сердито проговорил он.

Но тут же остановился.

– Я дурак, – продолжил он, – и невоспитанная деревенщина к тому же. Для тебя это должно быть вдвое труднее.

– Мне нравится твое общество, – призналась она, отворачиваясь. – Я пришла к тебе как к другу, а не просто к союзнику.

Она слегка покраснела.

– Если мне не следовало этого говорить, прошу прощения. Ты знаешь: я не хочу оскорбить или унизить тебя.

– Оскорбить? Вовсе нет. Он сделал к ней шаг.

– Уна из Морской Крепости, ты дала бы счастье и силы любому лорду, который сумел бы завоевать тебя. Но ты несправедлива к себе и к Морской крепости. И такие мысли могут заставить тебя выбрать лорда, недостойного и тебя, и твоей долины.

Тарлах отвернулся.

– У меня нет права так говорить с тобой. Женщина улыбнулась.

– Ты имеешь право. Разве я не назвала тебя своим другом?

Зеленые глаза задумчиво смотрели на него.

– Товарищи доставляют тебе беспокойство?

Он постарался скрыть удивление. Самому себе не хотелось признаваться, что её догадка справедлива.

– Почему ты об этом спрашиваешь? – уклонился он от ответа. – Потому что иначе не может быть. Твоим людям не нравится безделье.